«И дольше века длится век…» - [335]

первый раз за всю войну!

Получилось всё, как надо.

Этот снимок я храню.

Подсчитаю возраста́ я —

Никого; должно быть; нет…

Это истина простая —

ход веков и поступь лет.

Всем за тридцать пять, за сорок —

не в пехоте ребятня!

Но останется в истории

этот снимок у меня!

Вот – отец, стоящий слева,

опершись на венский стул.

Сорок пятый. Скоро лето!

Так бы взял и отдохнул!

Скоро всем – домой, в Россию!

А отцу – лишь через год!..

Славно стулья разместили.

Разудалый был народ!

Кинооператорам фронтовым [215]

Последняя работа.

Победная работа.

Весёлая работа.

И боевой приказ!

Ах, сколько здесь народа,

счастливого народа,

вокзального народа…

Смотреть – не хватит глаз!

Какая это радость,

мой кинооператор!

На редкость, ты на резкость

не можешь навести:

В засаде и в атаке,

и с палубы, и с танка

снимал ведь ты без брака.

Всё это – позади!

А здесь чего ты медлишь?

Гремят оркестры медью.

Поют они и плачут

о тех, кто не придёт.

Давай-ка панораму

вот с этой точки прямо —

и старенькую маму

твой объектив найдёт.

Ну, не робей, не надо!

Ведь мы с тобой солдаты!

И ты, такой, как эти

ребята, фронтовик.

Последняя работа —

она такого рода…

Снимал четыре года —

снимай последний миг!

Возвращение к Победе

Кинокадры звучат былинно —

победители возвращаются.

Пусть не все они из Берлина —

каждый дзот в рейхстаг превращается.

Лишь сменяются на экранах

лица, станции, эшелоны…

Как желанно и долгожданно

возвращаются миллионы!

Ну, а тот, кто совсем не вернулся,

с этим праздником не разминулся:

он остался его предтечей

на полях небывалой сечи.

Возвращение – это встречи.

А случится, некому встретить,

скажет самые лучшие речи

друг-попутчик – дорожный ветер.

Никого не осталось дома.

Самого́ не осталось дома.

Всё равно твоё возвращение —

не прощание, не прощение!

А приказ твой ещё не вышел,

всё равно ты нигде не лишний —

в голове и хвосте колонны…

Эшелоны мои, эшелоны!

Капля в море народной летописи,

отрази нам Победы солнце!

Кинохроника, эта светопись,

всё несётся к нам, всё несётся.

Кинохроника нас взрастила.

Стала памяти украшением.

Это нашей народной силы

возвращенье – так возвращенье!

Заря по имени Победа

Я тоже родом из войны,

я тоже родом из блокады.

Воспоминания должны

быть вечной болью и отрадой.

Их наивысшая цена

ещё не названа судьбою.

Была у нас с тобой война,

была война у нас с тобою.

И, что, мой друг, ни говори,

мы ей обязаны рожденьем.

Её огонь в душе горит —

живой Победы продолженье.

И что, мой друг, ни вспоминай,

легенды все и все преданья,

уходят на передний край

у нас с тобой воспоминанья.

Кого, мой друг, ни назови,

её вовек дороже нету,

надежды, веры и любви

зари по имени Победа!

Железный век

Не «золотой» и не «серебряный» —

мне ближе всех железный век

с его бомбёжками, сиренами,

большой бедой одной на всех,

с его Народным ополчением

и сводками Информбюро,

с его невиданным свечением

на всю страну, на весь народ.

Сады Лицея отвоёваны…

В оконных стёклах – небосвод…

И вот на все четыре сто́роны

Победа наша настаёт!

Она салютами прославлена

и в орденах отражена.

Она в поэзии представлена

и в песнях той войны слышна.

Виолончельный век серебряный…

Фанфары пушкинских времён…

Железный век, стихом заверенный

и запечатанный огнём!

Судьба истории, история судьбы

Архив семейный старых фотографий,

которым есть бесценная цена.

Ты здесь моя начнёшься, биография.

…История ли это для меня?

Отцов и матерей простая юность

так простодушной прелести полна,

что кажется – она и к нам вернулась.

…История ли это для меня?

А дальше – боевые репортажи,

где всё красно́ от крови и огня

где страх переплавляется в бесстрашье.

…История ли это для меня?

Но всё светлей на старых снимках лица!

В них, как в себя, вглядеться должен я.

Подходит к сердцу прошлого граница.

…История ли это для меня?!

Вновь День Победы в зареве ликующем.

Им наша жизнь навек озарена.

Он светит нам не только в прошлом – в будущем.

…История ли это для меня?!!

Песня о шальной пуле

Летит, летит шальная пуля

из неоконченной войны.

Её ещё не повернули.

Мы повернуть её должны.

Пускай она влетит обратно

в тот ствол враждебный роковой,

настигнет пусть врага – не брата,

когда возникнет встречный бой.

Она по-прежнему шальная.

Она по-прежнему слепа.

Повсюду, где передовая,

меня зовёт моя судьба…

И нет брони, и нет кольчуги.

Иду я всюду в полный рост.

Иную память не хочу я,

судьбу иную не ищу я

в краю берёз и алых звёзд.

Песня о возвращении навсегда

Пусть возвратятся воины домой.

Им нестерпимо спать в земле чужой.

Их отчий дом – в далёком далеке.

Как говорят, граница на замке!

Пускай они вернуться в отчий край!

Приходят люди к ним свои пускай!

Земля родная, – словно колыбель.

Она всегда одна в твоей судьбе!

Пусть загудят по всей стране гудки!

Пусть замолчат дежурные звонки.

Мы всем народом выйдем на перрон

встречать с войны последний эшелон.

Ты их встречай, Поклонная гора!

Вернуться им на Родину пора.

Вернётся к нам Берлинский монумент

залогом наших будущих побед!

Во славу Берлинской стены

Берлинская стена разрушена,

но в нас – Берлинская стена!

Она глядит мне прямо в душу.

Спасает душу мне она

от конвергенции постылой

и от забвенья правоты.

Не слабость наша – наша сила

и оборона от беды!

Представь себе, как это страшно —

быть беззащитным перед злом,

держащий душу нараспашку

перед ликующим врагом