И даже когда я смеюсь, я должен плакать… - [167]

Миша сияет, но все остальные настроены мрачно. И Вильке смотрит на меня так необычно, думает Миша. Почему он сейчас смотрит на меня так…

— Мне пришла в голову одна идея, — говорит Герман Вильке. — Идея, почему у вас это не работало, мистер Кэмпбелл. Дело в том, что вы и ваши сотрудники использовали американские фильтры из политетрафторэтилена, а не фильтры предприятия «Биотехник Лысенко». Только в этом, по моему мнению, может быть причина того, что ваши опыты были неудачными, мистер Кэмпбелл. Устройство функционирует только с теми мембранными фильтрами!

— Именно так! — Миша вскакивает. Он в восторге, камень свалился у него с души, он готов расцеловать Вильке. — Только так! С фильтрами из ГДР все идет как по маслу, а с американскими нет. Это единственное объяснение. — И Миша подскакивает с кресла от возбуждения.

— Не могли бы вы соблаговолить снова сесть, мистер Кафанке? — говорит президент Трамбулл. — Тысяча благодарностей, мистер Вильке, мы это выяснили. Остается еще один вопрос, мистер Кафанке.

— Какой, мистер Трамбулл?

— Почему в вашем описании вы не указали точную спецификацию необходимых фильтров?

— Да, — говорит Кэмпбелл озадаченно, — верно. Почему нет, мистер Кафанке? Было бы сэкономлено много трудозатрат, если бы вы написали, что надо взять фильтры из ГДР. Почему вы этого не сделали?

Миша смущен.

— Я не написал этого, — говорит он, — потому что мы в ГДР думали, что западная продукция во всяком случае лучше, чем коммунистическая. Я, полагал, что если это работает даже с нашими фильтрами, то с американскими это будет работать еще лучше.

Герман Вильке складывает руки, и это выглядит так, словно он снова начал молиться.

— Так, — говорит Трамбулл, — теперь все ясно. Без сомнения, несовершенные по качеству фильтры из ГДР являются, таким образом, обязательным условием для того, чтобы изобретение мистера Кафанке работало. А то я уже, Бог свидетель, забеспокоился! — Трамбулл вздыхает с облегчением. — Все ясно! — говорит он. — Значит, мы должны купить эти фильтры в бывшей ГДР или приобрести патент, чтобы самим выпускать такие фильтры. За работу, господа, за работу!

— Гм, — говорит Миша. — Ничего не получится с народным предприятием «Биотехник Лысенко» в Галле, мистер Трамбулл.

— Почему не получится, мистер Кафанке?

— Потому, — говорит Миша, — что оно ликвидировано.

— Я ничего не понимаю — недоумевает Трамбулл. — Что значит «ликвидировано»?

— В ГДР была ужасная бесхозяйственность, и качество наших товаров не давало никаких шансов устоять в международной конкуренции, — поясняет Миша. — Народному предприятию «Биотехник Лысенко» ни при каких условиях не светило выйти на западный уровень, и оно было ликвидировано. Земельный участок был продан одной западной автомобильной фирме, та все снесла, расчистила территорию и начала строить на этом месте сборочный цех.

В комнате опять воцаряется тишина.

— Вы хотите сказать, что фильтры, которые нам нужны, больше не выпускаются? — спрашивает Трамбулл.

— Уже давно, — говорит Миша.

— А у вас… у вас тоже нет ни одного… мистер Кафанке?

— Нет, сэр, к сожалению.

— Есть ли они еще в бывшей ГДР? Нам нужно лишь несколько, чтобы провести химический анализ и сделать по образцу. Как вы думаете, мистер Кафанке, в ГДР еще можно достать несколько таких фильтров?

— Я не знаю точно, мистер Трамбулл. Вероятно, да…

— Тогда вот что, — говорит Трамбулл решительно. — Я хочу, чтобы ваше изобретение было реализовано!

— Но это означает… — начинает Кэмпбелл.

— Это означает, что кто-то должен немедленно вылететь в бывшую ГДР и во что бы то ни стало найти такие фильтры. Было бы очень странно, если бы все там исчезло без следа!

37

— Ирина!.. Ирина?

— Да, Миша, да!

— У тебя такой чужой голос!

— Да нет! Ты же послал телеграмму, что я должна в восемь вечера ждать на Центральном телеграфе твоего звонка!

— Тогда это оттого, что я взволнован. Это так далеко, Ирина! Мы давно мечтали об этом, и вот, наконец, сбывается! Я заказал для тебя билет на самолет и оплатил его. Завтра утром он будет лежать в агентстве «Люфтганзы», чтобы ты могла его забрать. Разве это не чудесно?

— Да, милый, это чудесно!

— Я с нетерпением жду, когда ты приедешь ко мне в Америку! Ирина, я люблю, люблю тебя!

— И я тебя, Миша, очень!

— После того, когда ты приедешь, мне придется, к сожалению, еще раз ненадолго уехать.

— Куда?

— В ГДР. Ты будешь жить у Эмми. Ах, Ирина, как я счастлив, как прекрасна жизнь!

— В ГДР? Почему?

— Нам кое-что нужно оттуда. Определенный тип фильтров для моей установки. Когда я найду фильтры, AMSAN купит мое изобретение, они уладят все с нашими визами, и мы получим квартиру. Разве это не великолепно?

— Великолепно, милый!

— Нет, нет, у тебя голос совсем не такой, как всегда. У тебя что-то случилось? Что с тобой?

— Ничего.

— Скажи мне!

— У меня в самом деле ничего не случилось… Я боюсь!

— Боишься ехать в Америку?

— Не этого.

— Чего же тогда?

— Покидать Россию.

— Ну, это же… В Россию можно вернуться, когда там все наладится. Ты просто боишься чужой страны. Что ты не будешь понимать людей. Но ты ведь немного знаешь английский. Объясняться ты, во всяком случае, сможешь. И, кроме того, здесь есть Эмми. И даже если я не найду фильтры, — а я их совершенно определенно найду, — я смогу и дальше работать сантехником в AMSAN, как сейчас, они продлили мою визу, и я смогу заработать достаточно денег для нас двоих. Здесь тебе нечего бояться!