И далеко, и близко - [18]

— Ты давно проснулась? — она не знала, как среагирует сказочница и опасалась её гнева.

— Да, — Катерина с трудом встала на ноги.

— Значит, ты всё слышала?

— Да! — Катя пыталась понять, как ей себя вести с королевой аульвов.

— Прости. Не сердись на нас. Не наказывай тех, кто неповинен! Мой брат всегда мечтал о власти, а ему досталось убирать за коровами, да терпеть побои людей.

— Почти как тебе? — Катерина вздохнула.

— Да, но мне было проще. Наверное, — королева уловила, с какой тревогой Катерина смотрит на спящих и на Баюна, который хоть и поднялся на лапы, но явно пока не совсем очнулся.

— Не бойся, они сейчас полностью придут в себя. Когда хозяйка птицы сама её уносит, сонные чары распадаются. Я прошу тебя не гневаться. Мой брат достаточно наказан. А я могу наградить тебя по-королевски!

— Мне награда не нужна. А вот за то, что ты позволила их усыпить, Баюн тебе сам назовёт свою цену! — Катерина заметила, как при этих словах глаза Баюна блеснули совершенно осмысленно и хитро.

Катя покинула Западный остров без особого сожаления. Даже оглянуться не захотелось! Где-то в его глубинах коварный аульв Сигурд спал под хриплую и немузыкальную песню птицы, которую великанша почему-то упорно называла лебедем, а королева аульвов Ульвхильдур готовила достойную встречу для одной очень предприимчивой ведьмы, как раз к острову подплывающей.

— Ну, каким же уродом оказался этот Сигурд! — возмущался Степан. — И сестричка его тоже… Она же знала, что он сделать собирается?

— Возможно, — кивнул Бурый. Он косился на молчаливую Катерину и переживал, что ещё несколько дней к ней подойти близко будет нельзя. — Наверное, надеялась, что всё само как-то устроится.

— Ну, оно и устроилось. Правда, без её участия. Хорошо, что этой бабище-великанше Сигурд больше всех понравился. Он более привычен по внешности, да и значительно старше, солиднее выглядит, — хмыкнул Баюн. — Мальчики, а, мальчики! Вы хоть осознаёте, как вам повезло, когда достойная дама великанских кровей ни одного из вас в женихи не захотела?! — Коту настолько понравилось выражение крайнего ужаса и омерзения, отразившееся на лицах Степана и Кира, что он долго ещё посмеивался в усы.

Наину поджимало время. Она стремилась как можно скорее найти кольцо и вернуться уже на своих крыльях! Найти сказочницу будет совершенно несложно. Наина была убеждена, что у девчонки теперь уже защитников сильно поубавилось! А если ещё хоть кто-то остался в живых, то будучи змеицей, она легко их уничтожит! Так что изловить девку труда не составит, а уж потом она решит, что с ней делать.

— Король-то уж больно скуп. Не нравится он мне. Хотя, где его сокровищница я уже выяснила, и запоры да охрана добраться до золота мне никак не помешают! — Наина утром сошла с корабля, и теперь уже летела на метле над горами, вспоминая, где было логово черного змея. — А! Вон та гора! Туман вокруг, правда, но белый, этот мне не помешает! — она направила метлу в белесую гущу. — Да что за напасть! Ничего не понимаю! Где гора-то? Ни горы, ничего не видно! — Наина кружила, пока совершенно не устала, очень медленно опустилась на какой-то травянистый склон и решила идти пешком вверх, не подозревая, что аульвы переместили её вместе с туманом на другой конец острова.

Катерина категорически отказалась идти в Дуб. — Осталось всего десять дней. Я уж лучше в избушке побуду. Отдохну и отосплюсь! — она решительно раскатала избу и ушла туда.

— Да ладно, и что, она там все десять дней спать будет? — удивился Кир. — В сурка, случаем, не превратится?

— Нет. Она забрала кипу книг, которые ей Баюн оставил на крыльце. Ей этого на месяц хватит, — вздохнул Бурый и улегся у крыльца, чтобы ничего не пропустить. А то с его беспокойной сестрицей только отвлекись…

Катерина вовсе не собиралась десять дней спать, но вышло так, что просыпалась почти в полдень, лениво ела, что-то читала, и снова впадала в какую-то дрёму.

— Наверно, перенервничала, да устала за это время, вот мне и отдыхается, — зевала Катерина, удобно устраивался на подушке. — А ещё очень радует, что никто меня не видит. Как хочу, так и выгляжу, не хочу и никак не выгляжу. А что? Имею право!

— Кать! Катерина!!! Выгляни в окошко, а то не понятно, ты там вообще жива? Или заспалась до состояния спящей царевны? — вопли снаружи прогнали сонно-блаженное состояние.

— Ну, конечно! Как же! Оставят меня в покое! Размечталась… — Катерина лениво переоделась и открыла окно. — Чего ты вопишь? Могу я полениться? — уточнила она у Кира.

— Можешь, но когда тебя видно! А то как-то нервируешь очень!

— Кошмар какой! Даже полениться можно только с условиями! — вздохнула Катерина, покосилась на Баюна, свернувшегося в уютный клубок на крыльце и поинтересовалась.

— Котик, вот скажи мне, почему котам так можно, а мне, даже в виде исключения, нельзя?

— И тебе можно, радость моя, тебе даже нужно! А вы, а ну кыш отсюда, оболтусы! И не сметь мне и Катюше мешать отдыхать! — важно распушился Кот, и задремал сам.

Глава 5. Дева под вязом

Кир был в откровенно поганом настроении. Они получили письмо от царя и царицы Златогорного царства, которые приглашали своих названных сыновей, сказочницу и её спутников на праздник. Решили ехать, и закрутилось… Их встретили как самых долгожданных гостей! Но, как-то так получалось, что из них двоих первым везде шел Степан, естественно с Катериной, а позади Кир. И нельзя сказать, чтобы Кира обделяли вниманием или подарками, или вообще хоть чем-то, но какая-то ядовитая мыслишка проскальзывала. И чем дальше, тем больше. А потом он забрёл в дальний угол сада, а сад при царских палатах был знатный, огромный, и там нашел старые-престарые качели около заболоченного ручейка. И почему-то словно тянуть его туда стало. Всё стало скучным, неинтересным, и каждое событие стало видеться только в одном свете — он, Кир, всегда на заднем плане, на задворках! Нет, понятно, что Катька в Лукоморье — звезда. Единственная сказочница, тут всё ясно! Но, они-то оба со Степаном царевичи и сделали для царства поровну, а может он и вообще больше смогов убил! Не считал он тогда, казалось пустяком. А вот надо было посчитать! А то, что такое… Опять Степану первому чащу подали, и Катька с ним говорит, а не с Киром! Ясно, что они типа, сговорены, и Степан в неё влюблен, но она-то в любви Стёпке не признавалась вовсе даже, так почему на Кира внимания не обращает? Разумеется, что в романтическом плане ему это сто лет не надо, но они же, вроде как друзья!? Или уже нет? Почему он для них так, словно довесок какой-то? Получается, что нужен, как собаке пятая нога?