И будет вечен вольный труд - [35]
Шрифт
Интервал
Постыдную возносят к небесам.
Пора, пора начать святую битву,
К мечам! за родину! к мечам!
Да смолкнет бич, лиющий кровь родную!
Да вспыхнет бой! К мечам с восходом дня!
Но где ж мечи за родину святую,
За Русь, за славу, за меня?
Сверкает меч, и гибнут, как герои,
Но не за Русь, а за поляков честь,
Когда ж, когда мои нагрянут строи,
Исполнят вековую месть?
Что медлишь ты? Из Западного мира,
Где я дышу, где царствую одна
И где давно кровавая порфира
С богов неправды сорвана,
Где рабства нет, но братья, но граждане
Боготворят божественность мою
И тысячи, как волны в океане,
Слились в единую семью,—
Из стран моих, и вольных и счастливых,
К тебе, на твой я прилетела зов
Узреть чело тиранов горделивых
И внять стенаниям рабов.
Но я твое исполнила призванье,
Но сердцем и одним я дорожу,
И на души высокое желанье
Благословенье низвожу».
«Что за кочевья чернеются…»>{202}
Что за кочевья чернеются
Средь пылающих огней —
Идут под затворы молодцы
За святую Русь.
За святую Русь неволя и казни —
Радость и слава.
Весело ляжем живые
За святую Русь.
Дикие кони стреножены,
Дремлет дикий их пастух;
В юртах засыпая, узники
Видят во сне Русь.
За святую Русь неволя и казни —
Радость и слава.
Весело ляжем живые
За святую Русь.
Шепчут деревья над юртами,
Стража окликает страж,—
Вещий голос сонным слышится
С родины святой.
За святую Русь неволя и казни —
Радость и слава.
Весело ляжем живые
За святую Русь.
Зыблется светом объятая
Сосен цепь над рядом юрт.
Звезды светлы, как видения,
Под навесом юрт.
За святую Русь неволя и казни —
Радость и слава.
Весело ляжем живые
За святую Русь.
Спите, равнины угрюмые.
Вы забыли, как поют.
Пробудитесь! Песни вольные
Оглашают вас.
Славим нашу Русь, в неволе поем
Вольность святую.
Весело ляжем живые
В могилу за святую Русь.
1830
Николай Михайлович Языков
1803–1846
Моя родина
«Где твоя родина, певец молодой?
Там ли, где льется лазурная Рона>{203};
Там ли, где пели певцы Альбиона>{204};
Там ли, где бился Арминий-герой>{205}?»
— «Не там, где сражался герой Туискона>{206}
За честь и свободу отчизны драгой;
Не там, где носился глас барда>{207} живой;
Не там, где струится лазурная Рона».
«Где твоя родина, певец молодой?»
— «Где берег уставлен рядами курганов;
Где бились славяне при песнях баянов>{208};
Где Волга, как море, волнами шумит…
Там память героев, там край вдохновений;
Там всё, что мне мило, чем сердце горит;
Туда горделивый певец полетит,
И струны пробудят минувшего гений!»
«Кого же прославит певец молодой?»
— «Певца восхищают могучие деды;
Он любит славянских героев победы,
Их нравы простые, их жар боевой;
Он любит долины, где бились народы,
Пылая к отчизне любовью святой;
Где падали силы Орды Золотой;
Где пелися песни войны и свободы».
«Кого же прославит певец молодой?»
— «От звука родного, с их бранною славой,
Как звезды, блистая красой величавой,
Восстанут герои из мрака теней:
Младый, но ужасный средь вражьих мечей,
И ты, сокрушитель татарских цепей>{211},
И ты, победивший врагов и пустыни>{212}!»
«Но кто ж молодого певца наградит?»
— «Пылает он жаждой награды высокой,
Он борется смело с судьбою жестокой,
И, гордый, всесильной судьбы не винит…
Так бурей гонимый, средь мрака ночного,
Пловец по ревущим пучинам летит,
На грозное небо спокойно глядит
И взорами ищет светила родного!»
«Но кто же младого певца наградит?»
— «Потомок героев, как предки, свободный,
Певец не унизит души благородной
От почестей света и пышных даров.
Он славит отчизну — и в гордости смелой
Не занят молвою, не терпит оков:
Он ждет себе славы — за далью веков…
И взоры сверкают надеждой веселой!»
Ноябрь 1822
Евпатий>{213}
«Ты знаешь ли, витязь, ужасную весть? —
В рязанские стены вломились татары!
Там сильные долго сшибались удары,
Там долго сражалась с насилием честь,
Но все победили Батыевы рати:
Наш град — пепелище, и князь наш убит!»
Евпатию бледный гонец говорит,
И, страшно бледнея, внимает Евпатий.
«О витязь! Я видел сей день роковой:
Багровое пламя весь град обхватило,
Как башня, спрямилось, как буря, завыло;
На стогнах смертельный свирепствовал бой,
И крики последних молитв и проклятий
В дыму заглушали звенящий булат —
Все пало… и небо стерпело сей ад!»
Ужасно бледнея, внимает Евпатий.
Где-где по широкой долине огонь
Сверкает во мраке ночного тумана:
То грозная рать победителя-хана
Покоится; тихи воитель и конь;
Лишь изредка, черной тревожимый грезой,
Татарин впросонках с собой говорит,
Иль, вздрогнув, безмолвный, поднимет свой щит,
Иль схватит свое боевое железо.
Вдруг… что там за топот в ночной тишине?
«На битву, на битву!» взывают татары.
Откуда ж свершитель отчаянной кары?
Не все ли погибло в крови и в огне?
Отчизна, отчизна! под латами чести
Есть сильное чувство, живое, одно…
Полмертвого руку подъемлет оно
С последним ударом решительной мести.
Не синее море кипит и шумит,
Почуя незапный набег урагана:
Шумят и волнуются ратники хана;
Оружие блещет, труба дребезжит,
Толпы за толпами, как тучи густыя,
Дружину отважных стесняют кругом;
Сто копий сражаются с русским копьем…
Еще от автора Коллектив Авторов
Рекомендуем почитать
