И аз воздам - [102]

— Вилл! Ай, тут кто-то под ногами! — завопила я, мгновенно очнувшись от странного состояния и дрыгая ногами, по которым то ли скользила чья-то гладкая шкура, то ли ударял тугой водяной поток. Сильный рывок почти выдернул меня на камень и я сама не поняла, как очутилась на нем рядом с вилтом. Сзади забурлила вода и через нее проглянул светящийся зеленоватый глаз с вертикальным зрачком размером с хороший кулак.

— Лерия, бегом вперед! — рык Вилла сзади вкупе с пинком или броском меня на другую сторону водоема придал дополнительное ускорение. Я кинулась со всего маху в темный проход, налетела на выступающий камень, чертыхнулась от боли в руках и пошла вперед, вытянув перед собой правую руку. Ноги проваливались в щели между камнями и лужи, съезжали по грязи во все стороны, стукались об острые грани, но я пробиралась все дальше и дальше, а сзади пыхтел Вилл, подгоняя меня при случае толчками под зад. Где-то позади раздавались шумные плюхи и тогда камни вздрагивали, а на голову сыпался песок и куски мокрой глины. Постепенно глаза привыкали к темноте и я уже стала различать проход и обходила глыбы на пути, даже не задевая их руками. Извиваясь, как змея, я пролезла в щель между двумя высоченными камнями, доходящими почти до потолка пещеры, обогнула высокий гладкий камень и вывалилась в неглубокий овраг, по дну которого тек ручеек. Склоны его заросли невысоким кустарником и травой, которая доходила почти до колена и не давала сделать нормальный шаг. Упав на куст, я побарахталась в нем, пытаясь подняться на ноги, но сверху скатился Вилл, задев меня ногой и я покатилась вниз следом за ним.

— Неужто выбрались? — я перевернулась в зарослях и села на ближайшую травяную кочку, ощупывая лицо и себя на предмет повреждений. — Вроде цела… только лицо жжет. Вот не поверю, если тут растет наша обычная крапива!

— Выбрались, — подтвердил Вилл, поднимаясь из ручья, где он лежал в самой грязи. — Хотел бы я знать, куда нас занесло! — поднял он голову вверх, рассматривая на склоне то место, откуда мы свалились.

Вокруг было темно, журчал ручеек под ногами, вверху шелестели деревья и через их ветки клочками проникал яркий лунный свет, выхватывавший из темноты корявые стволы, кустарник на краю оврага и большие камни на его склоне. Деревья наверху плотно смыкали ветки и не было видно даже звезд. Вилл поправил мешок на плече, который он стоически тащил на себе, и пошел по течению ручейка, то и дело принюхиваясь.

— Лерия, не сиди, а то сожрут, — рыкнул он, дождался, что я подскочила с травяной кочки как ошпаренная и хрюкнул. — Пошли, по дороге где-нибудь пристроимся поспать, где посуше.

Эйфория от чудесного спасения постепенно спадала по мере того, как мы продвигались по ночному лесу. Сперва пришлось выйти из оврага, дно которого постепенно опускалось и ручеек перерос в ручей, а потом и в узенькую речушку с глиняными берегами. Наверху был лес, в котором кипела своя, ночная жизнь и мы шли все медленнее вдоль склона, присматриваясь и прислушиваясь к ней. Точнее, прислушивался Вилл, а меня уже стало знобить от промокших вещей не на шутку. Я то растирала плечи, то дула на руки, крутила ими, чтобы согреться, но начинала еще больше спотыкаться и стучать зубами.

— Все, хватит, — Вилл потоптался на месте, обошел вокруг выбранную на небольшом склоне яму под корнями и скинул мешок. — Дальше идти не имеет смысла, все равно до рассвета не понять, где мы. Ложимся здесь, — он кинул в яму плащ и стащил сапоги, от которых потянуло сырой кожей и обычной вонью. — Лерия, чего стоишь, я пока что есть тебя не собираюсь… погляди, что там из еды осталось.

С этими словами он кинул мне тощий мешок, в котором что-то болталось на дне. М-да, негусто… Кусок подсохшего хлеба, сыр, неизвестно как завалявшийся кусок колбасы с два пальца длиной, длинная полоска вяленого мяса — вот и все припасы. Я честно выложила все на край плаща, отломила себе кусок хлеба и сыра, остальное пододвинула Виллу.

— Ты что это так разделила?

— Мне и этого хватит, буду подольше пережевывать. Тщательно пережевывая пищу, ты помогаешь обществу, — вспомнила я известный плакат Сашхена и Альхена. — Остальное тебе, доедай. Завтра будем вместе думать, кого сожрать по дороге.

Вилл осмотрел свою долю, но отказываться не стал и через минуту от жалких остатков еды не осталось даже воспоминаний. Я тоже стащила сапоги, поморщившись от запахов, нюхнула себя подмышками и мысленно закатила глаза. Вилл уже лежал в ямке и я, стуча зубами и трясясь, пристроилась рядом. От его влажной шерсти пахло псиной, что-то еще добавлялось к букету ароматов немытых волос и ног, но накинутый сверху край плаша дал необходимое тепло и я провалилась в сон. Ночью Вилл завозился сзади, но потом притих, сопя мне в затылок.

Проснулась я от тяжести на правом плече и, присмотревшись, увидела мохнатую руку с когтями. Длина самого маленького — не меньше трех сантиметров, цапнет — мало не покажется. Осмотрелась из-под полы плаща, прислушалась к себе и поняла, почему так тепло — Вилл сопел сзади, подгребя меня под себя, как самый обыкновенный мужчина, да еще и лапой обнял. Случись такое парой дней раньше, я бы возмутилась, а сейчас даже никакой злости на него нет — согрелась, выспалась, вроде и рубашка со штанами подсохли.