Хулиганка - [19]
На следующий день, встретившись на очередном концерте с Бруновым, я рассказала ему о своей встрече с Образцовым и, конечно, о двух крокодилах, которые живут на даче. Брунов, как я уже говорила, обладал большим чувством юмора и, быстро среагировав, заметил: «А у нас в Москонцерте есть еще один крокодил — Тамара Герзон». Смех стоявших вокруг артистов не заставил себя долго ждать.
Тамара Герзон, работавшая в Москонцерте редактором, отсидела при Сталине восемь или десять лет. Разговаривая с молодыми людьми, она через каждое слово употребляла мат, за что ее порой не любили, ругали на партийных собраниях и, конечно, нередко посмеивались над ней. Позже, узнав ее поближе, я поняла, что мат был ее защитой, а на самом деле она была добрым человеком, которым недобросовестные люди не раз пользовались и которого обманывали.
С Борисом Сергеевичем Бруновым было очень интересно работать. Его часто приглашали выступать на разных фестивалях и декадах искусств в различные республики. На одном из таких фестивалей, проходившем в Кишиневе, мне посчастливилось побывать. Всюду музыка, песни и, конечно же, концерты, но особенно интересными и очень познавательными были экскурсии по достопримечательным местам Молдавии, где всюду нас ожидали банкеты с вкусными яствами. А какой артист не любит халявы? Артист без халявы — это как наездник без быстрой езды. Помню, как нас, небольшую группу артистов, повезли на одну из таких экскурсий. Это были знаменитые «Криковские подвалы». Приходилось ли вам что-либо слышать о них? А мы туда попали. Это целый подземный город, где хранятся лучшие вина Молдовы, которые в ту пору шли исключительно на экспорт, и лишь немногим удавалось их испробовать, и среди этих немногих оказались и мы. Много всевозможных вин испробовали мы в дегустационном зале и домой еле пришли «на бровях», особенно Брунов. Ему бедному все подносили и подносили, да плюс еще тосты, которые ему пришлось за всех нас произносить. Встретились мы с ним в поезде уже под утро. Я случайно приоткрыла дверь туалета, которую он забыл закрыть, и увидела Брунова, свесившего голову над унитазом. Позже я по своей глупости рассказала об этом кому-то из музыкантов, все, конечно, посмеялись, но отметили, что Брунов, сколько бы ни выпил, а выпивал он тогда достаточно много, относился к категории не пьянеющих, и этот случай, по-видимому, исключительный (произошла неудержалка).
А еще помню, как мы с Борисом Сергеевичем были на другом похожем фестивале народов СССР в Алма-Ате. Там тоже было веселое представление, в котором вместе с большой группой артистов участвовала и я. После концерта мне и Брунову подарили казахские национальные костюмы и пригласили на банкет. Рядом со мной сидел какой-то представитель обкома, который мне все наливал и наливал. И как я только ни пыталась ему объяснить, что я не по этой части, он своего добился. Гад! Всю ночь я умирала и на следующий день тоже. А затем меня уговорили поехать вместе с нашей группой на берег реки Урала, где развели костры и в больших чанах приготовили уху из молодой осетрины. Съев такой вкусной суп, да еще на воздухе, я постепенно пришла в нормальное состояние, а потом пошла и посочувствовала Брунову за принятое в Молдавии.
На одном из банкетов фестиваля Борис Сергеевич попросил меня спеть, и я, разумеется, это сделала, и вот во время этого банкета подходит к Брунову народная артистка Казахской Республики, фамилию я ее не запомнила, и говорит: «Бирунов, а Бирунов, скажи Биротски, пусть она еще споет, у нее очень хорщий бзвук». Много раз Борис Сергеевич на каком-нибудь вечере рассказывал эту историю, и все дружно смеялись.
Всех артистов по отношению к себе я мысленно делила на два лагеря: тех, которые любили меня как певицу, и тех, которые ненавидели, а скорее завидовали и не любили, наверное, за то, что рано попала в прекрасный оркестр Рознера, работала с Бруновым, в общем, как многим это казалось — была «баловнем судьбы», и, наверное, так оно и было. Я нередко слышала колкости в свой адрес, и их было немало, но не на все обижалась. Я всегда любила и почитала старых артистов, с которыми посчастливилось работать в одних концертах, хорошо, например, относилась к актрисе Рине Зеленой, которая однажды в гримерке, увидев на мне короткое платьице, под которым виднелись молоденькие коленки, сказала: «Деточка, а что, тебе не хватило матерьяльчику на платьице?» Присутствовавшие заулыбались.
С Борисом Сергеевичем Бруновым я проработала почти год, и, если бы не обстоятельства, мы бы еще долго работали вместе. Но прежде чем поведать о том, что случилось, начну издалека с тем, чтобы постепенно приблизиться к продолжению моего рассказа. В те времена появился оркестр, в котором играли лучшие музыканты Москвы, такие, как Георгий Гаранян, Владимир Чижик, пианист Борис Фрумкин, тромбонист Константин Бахолдин, тенорист Алексей Зубов и другие. Руководителем этого оркестра был великолепный музыкант и аранжировщик Вадим Людвиковский. Оркестр под управлением В. Людвиковского играл так здорово, что наряду со множеством поклонников вокруг него образовалось не меньшее количество врагов. Оркестр работал непосредственно от Комитета по радиовещанию, и при этом же Комитете на радио и телевидении был еще один известный оркестр под управлением Юрия Силантьева.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).