Художники смерти - [67]

Мы простили этот выпад, зная все мои чины, ты поймешь, чего мне это стоило. Случай был невероятный — Совет опритчины хотел переизбрать меня из-за того, что Охотник остался без наказания. Но своих мы не выдаем, ты знаешь… Ей дали другого напарника, потом третьего… Следопыты гибли так часто, что возникло опасение — не Охотника ли это дело. К счастью, эту грань Ольга не переступила — пока. Уж очень ей нравится убивать. Верно я говорю?

— Вы же хотели получить центрифугу для выжимания жизней — вот я! — Ольга приподнялась на носки, словно готовясь вцепиться в горло Сержа. Ярость девушки порывами ветра прокатывалась по площадке так, что приходилось делать усилия для того, чтобы устоять на ногах.

— Давно Вы знали, что мы живы? — Серж помедлил, словно складывая что-то в уме.

— Знать и чувствовать — вещи разные. Уверенность в том, что бойня в монастыре — ваших рук дело появилась через пару дней после нападения. Можно сказать, что только тогда я узнал, что вы живы. До этого я верил рассказу дочери… — Я мысленно съежился.

— Хватит с ним говорить — он же пудрит тебе мозги! Мы должны ликвидировать главного опричника! — Ольга уже не говорила — стонала, пытаясь снять нож с пояса.

— Подожди, я же не рассказал твоему Следопыту про бой в храме, во время которого сошел с ума его предшественник, а ты обрела, наконец, полную силу… Там ведь и просто люди были, не только опричники… Это случилось через год после того, как ты отплатила за своего первого следопыта. Храмы влекли тебя неудержимо, но не потому, что ты видела в них скопление людей, как обычный охотник, нет, для тебя это были лагеря твоих врагов. И однажды ты все же дала волю своим чувствам, сработала жестко, но по-своему, красиво. Ты вошла в храм, как прихожанка, следуя за своей жертвой — ничем не примечательным человеком. Но ты демонстративно начала обрабатывать его, когда увидела рядом пятерых крепких монахов. Они тут же рванулись в бой — этого тебе было и нужно. В таких, особенных местах одна отобранная жизнь словно цепляет энергию всех прихожан, побывавших там и, втягивая ее, вампир рискует не выдержать такого притока сил… Хотя тебе подобное испытание было знакомо, верно? Но врываться в алтарь за последним — это было уже чересчур, тебе не кажется?

— Хватит! — я чуть подался вперед, скользнув ногой по плитам. — Учитель, двуличие хуже войны, мир, созданный вами, все равно обречен, коль скоро гибнут его жители… — Со странной радостью соскучившегося по движению тела, руки поднимаются к груди, левая ладонь накрывает правый кулак в древнем приветствии воинов Востока.

— Мальчишка! Что ты знаешь о мире? Какую его часть ты видел за своей охотой и слежкой? Я даю работу десяткам тысяч людей, нашими амулетами лечат по всему миру… но ты сам решился… — Удар пустой рукой пришел внезапно, только здесь действовали иные законы — поза приветствия защитила от него, уведя энергию в пустоту. Мои, низкие удары ногами тоже словно врезались в мраморную колонну. Серж взмахнул рукой — из ножен выпорхнул его кинжал с листовидным клинком. Это оружие одинаково удобно и для укола и для секущих ударов. Достоинства кинжала тут же продемонстрировал его владелец, проткнув резким выпадом мою рубаху. В последний момент мне удалось отпрянуть — иначе бой бы на этом закончился, Серж метил в левую сторону груди. Но это нападение дало крошечный шанс. Я видел противника иначе — уже не как человека, а тугое облако силы. Это позволило разглядеть и как его выпад, поразивший пустоту, потянул за собой все тело. Я помог импульсу, «проводив» вперед атакующую руку. Противник прокатился по площадке и тут же подскочил на ноги, продолжая атаку. Звякнувший в моей руке нож был выбит резким ударом после четырех пустых взмахов, но мне вновь удалось остановить его атаку. Скатав в руке тяжелый «шарик» энергии, я толчком ладони послал его в Сержа. Раздался треск, словно от новогодней хлопушки, который словно оглушил его на мгновение. Этого оказалось мало, чтобы разоружить его — даже в таком состоянии противнику оказалось достаточно нескольких коротких движений клинком в горизонтальной плоскости, чтобы удержать меня на расстоянии. Но удар пришел с другой стороны. Ладонь Сержа отбросила меня в сторону, и, встретив спиной гранит, я почувствовал, что не могу вздохнуть. После нескольких попыток легкие чуть втянули воздух, но силы заканчивались. Я вяло отбил следующий удар, поднявшись на ноги, а потом просто смотрел на приближающееся листовидное лезвие. В последний момент тело взбунтовалось, и восходящий блок встретил вооруженную руку. Странным показалось то, что он моментально отпрянул, выронив оружие. Несмотря на боль в груди, я с удивлением смотрел, как из руки противника медленно выползает толстая лента тяжелого дыма и стелется по площадке. В этом мире кровь явно имела иной вид. Или это была не кровь вовсе — я заметил, что вокруг меня собралось такое же, но более жидкое облако. Серж тем временем ощутимо слабел, а прохлада металла в моей руке напротив прогоняла боль и слабость. Мой нож лежал поодаль — там, куда и упал, выбитый противником. А вот черное лезвие складника, который вдруг оказался при мне, был таким знакомым. Короткое и невероятно острое лезвие «Горной лавины» смотрелось игрушкой в моей руке. Но я вспомнил ту, для ладони которой он был впору. Ольга стояла на коленях, опусти взгляд в каменные плиты. Посмотрев на нее, я вновь повернулся к противнику.