Художники смерти - [54]

Оставив жертву, я перешел в кабинет. За столом, бледный и покрытый липким потом, сидел и трясся толстый длинноволосый тип с белыми прожилками в бороде. Посмотрев на наряд хозяина, который состоял из одних трусов, мы переглянулись. Вопросов, почему эти двое, давшие обет безбрачия, заперлись здесь, не возникало.

— Сейф где? — Я не узнал своего голоса, шипением ползущего по комнате, голоса, которым говорят не люди, а создания из их кошмаров. Но такой тон подействовал на опричника, который уже не принимал нас за простых грабителей. Приседая и вздрагивая, он приковылял к иконостасу в углу и отодвинул стенку. Отлетев от оплеухи в сторону, человек выпустил из руки пистолет, который лежал там.

— Еще раз возьмешь оружие, отрежу пальцы по одному… — Ольга подняла рогатый клинок — весь в пятнах крови. Человек, ошалело уставился на ее руку в перчатке, тоже мокрую и бурую, кивнул и медленно открыл стальную дверцу.

В сейфе оказалось несколько аккуратных пачек денег и стопка бумаг. Не читая и не считая, мы спихали все это в полотняный рюкзак, который я повесил себе на плечо.

— Теперь два вопроса. Кто главный в вашей организации и где его найти? — Человек перекрестился и плюнул на мою куртку. — Ладно, опричник, методы у нас есть разные…

За нашими спинами из окон общежития потянулись струйки дыма. Покидая его, мы оставили несколько окон и двери открытыми, сложив в комнатах костры из книг. Через несколько секунд наружу высунулись языки пламени.

— Горим братие! — Под эти крики мы сели на мотоциклы.

Когда суета в убежище опричников осталась позади, ко мне, наконец, вернулось обычное зрение. Предметы обрели четкие очертания, но и я стал полноценным участником всех происходящих в мире событий. Рюкзак за спиной и ставшая колом от высыхающей на ветру крови одежда напомнили мне, каким образом к нам попали деньги и документы опричников. Сожалел ли я о содеянном? Наверное, да, хотя и казалось, что выбора у нас не было. Рейд принес большую удачу — теперь мы знали имя руководителя опричников в этом крае. Старший в группе, которого мы захватили в последнюю очередь, был кем-то вроде завхоза. Он оказался хорошим «языком», поскольку много знал, но не имел воли для того, чтобы молчать. Несколько столкновений с предметами мебели подтвердили серьезность наших намерений, а потому информация на объектив камеры была наговорена с бешеной скоростью.

Дело было за малым — найти место, где скрывался руководитель опричников в этом крае. С ним, как можно было предположить, у нас могло возникнуть больше проблем.

Чтобы удостовериться в отсутствии слежки, мы несколько раз проехали мимо своего убежища, сворачивая то к новостройкам, то во дворы панельных домов 70 годов прошлого века. Ночные улицы были полны машин, а дворы и переулки, где мы замирали, были тихи и пусты. Наконец, к рассвету я затворил калитку нашего дома.

Куртки, брюки и перчатки полетели в печь, растопленную как раз с этой целью. Ножи были обильно политы раствором перекиси водорода, чтобы разрушить гемоглобин, вымыты, чуть подправлены на алмазных брусках и смазаны. Ольга некоторое время наблюдала за тем, как я перебираю в пальцах рукоятку «Police», потом все же отпустила замечание.

— Ты успешно повторил мой опыт, зарядив нож… У тебя он первый, так что это дело стоит отметить. Кем ты чувствуешь себя после боя? — Вопрос, на самом деле, был сложным. Остатки человеческой натуры пищали о гуманизме и милосердии, а вот хищник внутри громко и довольно урчал. Внезапно пришла мысль и о том, что наш бой с превосходящим числом противников был не просто искусством — это своего рода шедевр, неповторимый, как и жизнь… Последнее было наиболее подходящим сравнением.

— Это был уникальный бой. — Ольга задумалась — видимо, такое определение ей не приходило в голову.

— Что же, наверное… Знаешь, я тоже чувствую себя… не так, как ТОГДА. Раньше казалось, что переполнение отобранными жизнями может заменить пустоту в душе. Сейчас же мне просто хорошо от мысли, что я была там не одна. — Смущенная улыбка вдруг сделала ее той девушкой, которая выронила пирожные при встрече со мной. В Ольге не наблюдалось всплеска гормонов, требующего удовлетворения. После схватки она осталась прежней. Это казалось немного странным, тем более, что кое-кто позаботился о том, чтобы я готовился к такому заключительному этапу при каждом, более-менее напряженном моменте. Она почувствовала это, хотя и поначалу не подала вида. В ответ я принялся готовить завтрак.

Когда на плите забулькала кастрюля с картофелем, я построгал сырокопченую (замашки хищников, черт возьми) колбасу, накрошил салат из помидор, огурцов и сладкого перца. Внеся это в одну из двух комнат, я заметил, что Ольга переменила место дислокации. Теперь она лежала ничком на диване, согнув ноги в коленях. На полу и на покрывале валялись листы бумаги, отпечатанные на принтере, исписанные от руки разными чернилами, пастой и фломастерами. В ногах спутницы лежал рюкзак с раскрытой пастью.

— Пока ничего интересного — хозяйственные документы, счета, договора на поставку ГСМ, продуктов, стройматериалов. — Ольга стряхнула пачку листков на пол.