— Вот огонь поярче надо… Ну, да это после… А главное, главное…
— Ты сапоги старичку появственнее сделай, — перебил его сапожник.
— И то верно. Вот что значит сам-то сапожный мастер! Сейчас и увидел погрешность.
Живописец с рвением начал отделывать сапоги старика. Никанор Саввич ходил около картины и делал художнику указания.
В самый разгар работы в комнату вбежал ученик и ошеломил хозяина:
— Сама вернулась!
— О, Господи, уходи ты скорее! — кинулся Никанор Саввич на художника, но тот не успел собрать свои принадлежности, как вошла Александра Степановна.
— Это что такое?! — грозно воскликнула она. — Картину портите? Не позволю!
— Да он только сапоги у старичка почистил… — оправдывался Никанор Саввич.
— Хорошо, что я скоро вернулась, а то бы вы понаделали тут дела!.. Я на неё и покупателя нашла, который видел её у покойного барина, и задаток уж получила! Помнишь Березаева, Николая Васильевича? Я его на пароходе встретила, поэтому и вернулась раньше. А к дочери так и не попала. Сто рублей Березаев даёт.
— Ну, слава Богу! — порадовался Никанор Саввич. — На радостях-то давай скорее чайку выпьем…
— Ладно ещё, что подоспела во время, так что незаметно его подправок-то, а то бы, пожалуй, Березаев и не взял! «Муж, — говорю, — с вывесочником подправлять хотел», — а Березаев мне: «Боже их избави от этого! Поезжайте и спасайте картину!..» Ну, вот я и приехала, — заключила жена.
Довольные супруги принялись за чаепитие.
1903
