Худой мужчина - [3]

— Очаровательный мужчина! И какие у вас с ним делишки были?

— Один тип, Роузуотер по фамилии, который работал у него, вздумал обвинять Винанта, будто тот украл у него какую-то идею или изобретение. Этому Роузуотеру взбрело в голову вытрясти из Винанта денег — грозился застрелить его, бомбу в дом подбросить, детей выкрасть, жене горло перерезать, и еще не знаю что, если Винант с ним не столкуется. Кстати, мы его так и не поймали — спугнули, должно быть. Впрочем, угрозы все равно прекратились, и ничего не произошло.

Нора оторвалась от стакана и спросила:

— А Винант действительно украл?

— Ай-яй-яй! — сказал я. — О ближних надо думать только хорошее: нынче же сочельник!

IV

Днем я выгуливал Асту, при этом успел объяснить двоим, что это шнауцер, а не помесь шотландского и ирландского терьеров, заглянуть в бар «Джима» на пару рюмочек, столкнуться там с Ларри Кроули и прихватить его с собой в «Нормандию», где Нора потчевала коктейлями Квиннов, Марго Иннес, еще какого-то гостя — имени я так и не разобрал — и Дороти Винант.

Дороти заявила, что хочет поговорить со мной, и мы перенесли свои коктейли в спальню.

Она начала без разведки.

— Ник, вы считаете, это отец убил ее?

— Нет, — сказал я. — А с какой стати я должен так считать?

— В полиции считают именно так. Слушайте, она ведь была его любовницей, правда?

Я кивнул.

— Да — в то время.

Внимательно разглядывая свой стакан, она произнесла:

— Он мой отец. Я его никогда не любила. Я никогда не любила маму. — Она посмотрела на меня. — Я не люблю Гилберта. — Гилберт — это ее брат.

— Не бери в голову. Множество людей терпеть не могут своих родных.

— А вы?

— Моих родных?

— Моих. — Она недовольно нахмурилась. — И перестаньте разговаривать со мной так, словно мне двенадцать лет.

— Не в этом дело, — пояснил я. — Просто я начинаю косеть.

— Так как насчет нашего семейства? Мы вам не по душе?

Я покачал головой:

— Ты, насколько я помню, была, ничего себе, обычная избалованная девчонка. А остальные — я бы без них вполне обошелся.

— А почему? — спросила она, и не из желания поспорить, а так, будто действительно хотела знать.

— Причин много. Твой…

Гаррисон Квинн приоткрыл дверь и сказал:

— Ник, выходи, в пинг-понг сыграем.

— Чуть позже.

— И красавицу прихвати. — Он ухмыльнулся Дороти и вышел.

Она сказала:

— Вы ведь не знаете Йоргенсена?

— Некоего Нельса Йоргенсена я знаю.

— Везет же некоторым. Нашего зовут Кристиан. Это такой очаровашка! Вполне в мамочкином духе — развестись с психом, чтобы выйти замуж за жиголо! — Глаза ее увлажнились. Она всхлипнула и спросила: — Что же мне делать, Ник? — Таким голосом говорят испуганные дети.

Я слегка приобнял ее одной рукой, издавая при этом звуки, которые, как я надеялся, обозначали утешение. Она поливала слезами мой лацкан. Возле кровати зазвонил телефон. В соседней комнате радио играло «Восстань и воссияй». Стакан мой был пуст. Я сказал:

— Уходи от них.

Она всхлипнула еще раз.

— От себя ведь не уйдешь.

— Я, кажется, не понимаю, о чем ты говоришь.

— Пожалуйста, не дразните меня, — жалобно сказала она.

Вошла Нора и направилась к звонившему телефону. Она вопросительно посмотрела на меня. Я многозначительно посмотрел на нее над головой девчонки.

Когда Нора сказала в трубку:

— Алло! — Дороти отступилась от меня и залилась краской.

— Я-я… извините, — произнесла она, заикаясь, — я не хотела…

Нора сочувственно улыбнулась ей. Я сказал:

— Не будь идиоткой! — Дороти извлекла платок и стала промокать им глаза.

Нора говорила в трубку:

— Да… Не знаю, дома ли он. Кто говорит? — Она прикрыла микрофон рукой и обернулась ко мне. — Какой-то Норман. Будешь говорить?

Я сказал, что не знаю, и взял трубку.

— Алло!

Хрипловатый голос произнес:

— Мистер Чарльз? Насколько я знаю, вы ранее были связаны с Трансамериканским следственным агентством?

— С кем я говорю? — спросил я.

— Меня зовут Альберт Норман, мистер Чарльз, это вам, вероятно, ничего не скажет. Однако мне хотелось бы сделать вам одно предложение. Уверен, что вы…

— Что за предложение?

— Это не телефонный разговор, мистер Чарльз, но если бы вы уделили мне полчаса, то ручаюсь…

— Простите, — сказал я, — я сильно занят и…

— Но, мистер Чарльз, это…

На том конце провода громыхнуло — то ли выстрелили, то ли что-то упало, да и мало ли что могло громыхнуть. Я пару раз сказал «Алло» и, не получив ответа, повесил трубку.

Нора тем временем поставила Дороти перед зеркалом и облегчала ее страдания при помощи пудры и помады. Я сказал:

— Страховой агент звонил, — и отправился в гостиную выпить.

Туда пожаловали еще какие-то люди. Я с ними немного поговорил. Гаррисон Квинн встал с дивана, где сидел в компании Марго Иннес, и сказал:

— А теперь — пинг-понг. — Аста подпрыгнула и стукнула меня передними лапами в живот. Я выключил радио и налил себе коктейля. Человек, имени которого я так и не разобрал, говорил: — Придет революция, и всех нас первым делом поставят к стенке. — По всей видимости, эта мысль ему нравилась.

Квинн подошел ко мне и наполнил свой стакан. Он посмотрел на дверь спальни.

— Где это ты блондиночку оторвал?

— Я ее еще совсем крохой на коленке качал.

— На которой? — спросил он. — Потрогать можно?