— Это был единственный экземпляр, — сказал Шарден. — Знаете, почему я это сделал?
Молчание.
— Отвечай!
— Чтобы его не использовали в военных целях…
— Не только. Я сделал это для тебя.
Веланд со страхом смотрел в лицо старого ученого. Шарден подошел к нему, наклонился и сказал, четко выговаривал слова:
— Если бы ты ушел отсюда просто так, тебя бы душила ярость, ты ненавидел бы меня за то, что я разгадал твою игру. Но скоро бы рана, которую я нанес твоему самолюбию, зажила. Но я этого не хочу! Я хочу, чтобы ты запомнил Жакоба Шардена, французского ученого, для которого его работа — самое дорогое и который свой шестилетний труд сжег — для тебя!
Он тяжело дышал, но заговорил спокойнее:
— Я сделал это, не надеясь, что ты переменишься. Люди так быстро не меняются. Ты вернешься в институт и будешь угождать начальству, добросовестно выкармливая чумных блох. Ты слишком труслив, чтобы взбунтоваться. Но, быть может, придет день, когда перед тобой встанет вопрос — сделать подлость или нет? И… может, ты заколеблешься.
Он помолчал.
— Конечно, еще ничего не известно. Но я рискнул. Почему? Это мое дело. У тебя будет время об этом подумать. Вы останетесь у меня или возвратитесь к машине?
Веланд встал как больной.
— Я хочу уйти.
— Хорошо.
Профессор пошел к двери. Веланд стоял посреди комнаты, губы у него дрожали.
— Вы хотите что-то сказать?
— Да.
— Не надо. Все уже сказано. Пойдемте.
Он открыл дверь. Молча прошли они через двор, залитый лунным светом. Щелкнул замок калитки. Веланд переступил порог, но его удержала твердая рука Шардена.
— Возьмите.
Калитка захлопнулась. Американец поднял руку.
В лунном свете блеснул хрустальный шар.
Перевод с польского И.Шиманской.