Хрустальный шар - [7]

Здесь мы провели ночь.

Под утро я проснулся со страшной головной болью: накануне неосторожно снял на минуту шлем. Жара была такая, что воздух жег спину, как огонь. Очертания предметов дрожали, как будто горел песок. Я был один. Носильщики сбежали. Остался только тринадцатилетний Уагаду-бой.

Я встал. Вдвоем мы волокли вещи. Несколько шагов в сторону. Потом снова назад за другими вещами, и опять. Эти несколько шагов путешествия мы повторяли под адским солнцем. Несмотря на белую рубаху, мою спину покрыли незаживающие язвы.

Целый день мы шли по городу термитов. Не знаю, есть ли на свете что-нибудь ужаснее. Представьте: со всех сторон, спереди и сзади, каменные термитники высотой с двухэтажный дом. Местами они стояли так тесно, что с трудом можно протиснуться. Бесконечный лес серых колонн, Когда мы приостанавливались, слышался непрестанный слабый мерный шум, временами переходящий в постукивание. Стены дрожали днем и ночью.

Так шли мы два дня, шли наугад: и речи быть не могло об ориентировке. Несколько раз в день я забирался на высокие термитники и смотрел, нет ли того, единственного, о котором говорил Нфо Туабе. Но видел только эти окаменевшие глыбы. Джунгли за нами превратились в зеленую полосу, потом в голубую линию на горизонте и, наконец, исчезли совсем. Запасы поды подходили к концу. В бинокль я видел, что термитники тянутся до горизонта, а там сливаются, как колосья ржи. Мальчик удивлял меня: он делал безропотно то же, что и я, не зная, зачем и почему.

Наконец однажды под вечер, выпив последнюю в этот день порцию воды, я забрался на верхушку очень высокого термитника. Он стоит там, наверное, со времен Цезаря. Почти без надежды я смотрел в бинокль, как вдруг заметил черную точку. Вначале я подумал, что это соринка на стекле, но ошибся — это был тот термитник.

На другой день я встал еще до рассвета. Еле разбудил мальчика. Я набросал план, определил по компасу направление, и мы двинулись, захватив вещи. Термитники здесь были ниже, но зато стояли гораздо чаще. Когда я не мог пробраться, я подавал вещи мальчику, а сам перелезал через верх. Так прошло пять часов. За это время мы продвинулись не больше чем на сто метров…

Я понимал, что так мы ничего не добьемся, но меня уже охватила лихорадка. Может быть, климат там как-то влияет на мозг. Я взял пять шашек динамита и взорвал термитник, стоявший у нас на дороге.

До сих пор мы не мешали друг другу. Теперь же началась война с термитами. Я зажег серу и надел на спину баллон. Вы ведь знаете, как выглядит этот прибор: он напоминает насос, из которого садовники обрызгивают деревья. Или огнемет. Я держал в руке трубку, из нее вырывался едкий дым, разгонявший термитов. Я надел противогаз, другой дал мальчику. Мы обули специальные ботинки, оплетенные стальной сеткой. Только так нам удалось пройти. К вечеру за нашими плечами осталось шесть взорванных термитников. В одном месте пришлось применить бензин: я разлил его и поджег, оставив между нами и термитами огненную преграду.

К ночи до черного термитника оставалось еще около ста метров. О сне не могло быть и речи. Вам приходилось шесть часов подряд сидеть в противогазе? Нет? Чтобы свободнее вздохнуть, я расслаблял маску и тогда задыхался от дыма. Но это было лучше, чем термиты. Наконец настал день.

Мы дошли до черного термитника. Он был похож на кривой палец, а сверху гладкий, как полированный. Вокруг амфитеатром стояли термитники, низкие, широкие, и что удивительно: все они наклонились к нему, как уроды, окаменевшие в нелепом поклоне. Я сложил все запасы в одном месте этой площадки (она была шагов сорок в поперечнике) и принялся за работу. Я не хотел уничтожать динамитом черный термитник. С минуты, когда мы вошли на эту площадку, термиты оставили нас в покое. Наконец-то можно было снять маску! Какое блаженство! И этот черный термитник, загадку которого я сейчас решу. Счастливее меня не было на земле человека. Как сумасшедший, я пел и плясал, не замечая льющегося со лба пота. Пораженный, смотрел на меня мой Уагаду: он думал, наверное, что я поклоняюсь черному божку.

Однако я быстро успокоился. Причин для радости было немного: вода кончилась, еды едва хватило бы на двое суток. Правда, оставались термиты… Негры считают их лакомством. Но я их есть не мог. Впрочем, голод не тетка. Короче говоря… Я разломал это гнездо. Старый Нфо Туабе говорил правду.

Шарден наклонился. Черты лица у него заострились. Веланд слушал, затаив дыхание.

— Сверху там был слой волокон, как бы тонкая пряжа, необыкновенно ровная и прочная. Внутри — центральное помещение, окруженное множеством термитов. Не знаю, впрочем, термиты ли это. Я в жизни таких не видел — огромные, плоские, как ладонь, покрытые серебристыми волосками, с головками воронкой, оканчивающейся чем-то вроде антенны. Антенны эти упирались в серый предмет, величиной с мужской кулак. Когда я отрывал их от центрального предмета — от этого непонятного шара, они сразу же погибали. Я вынул тот предмет, положил в стальную коробку и тотчас же вместе с моим Уагаду отправился в обратный путь.

Не спрашивайте, как мы добрались до побережья. Мы встретили рыжих муравьев. Я благодарил бога, что не оставил у кривого термитника канистру с бензином. На первом же привале я внимательно осмотрел предмет из черного термитника. Когда я очистил его, появился идеально правильной формы шар из вещества, прозрачного, как стекло, но несравненно сильнее преломляющего свет.