Хрустальные тайны - [4]

Никко всё время внимательно следил, как идут состязания. Он беспокоился за брата. Ещё никто не видел, какой Марк мастер, как плавно и легко работает он выдувальной трубкой. Никко очень хотелось, чтобы все по достоинству оценили его умение. Мальчик ходил по кругу от мастера к мастеру и смотрел, как выполняют они свои задания. Про себя он всё время повторял: «Мой Марк сделает лучше! Марк должен сделать лучше!»

Но когда Никко подошёл к брату, то страшно удивился: Марк вытягивал какие-то розовые и молочно-белые стеклянные нити. Ничего похожего на тюльпан на его верстаке не было.

Никко чуть не расплакался от досады:

— Что ты попусту тратишь время? Ты же не успеешь!

— Не мешай! — ответил ему Марк. — Иди лучше помоги. Поддержать, принять надо. Видишь — дедушка не справляется. А ты где-то бегаешь... — Молодой мастер только мельком взглянул на младшего брата и снова повернулся к арбитру.

Никко поднялся на помост, И с высоты тоже посмотрел на главные трибуны. О святая мадонна! Какая обида! Брату досталось такое место, откуда тюльпана и не было видно: загораживала печь. Марк, значит, видел только красивое лицо Матильды и пышный кружевной воротник её платья.

Присмотрелся Никко повнимательнее: так ведь брат плетёт такие же кружева. Кружева из стекла! Такого ещё не бывало! У мальчика даже дух захватило...

Почти все стеклодувы уже показали свою работу. Подошла очередь Марка. Он осторожно взял щипчиками хрупкий кубок и понёс к красавице синьорине.

Увидели мастера работу Марка. Увидели синьоры, увидел дож, увидела Матильда. Не поверила она своим глазам: даже природа не смогла сотворить такого чуда! Тюльпан был будто живой, настоящий. Но каждый лепесток его был сплетён из нежных бело-розовых узоров.

— Главный приз! — воскликнула Матильда. И вдруг сразу же испуганно прикрыла рот ладошкой. Повернулась к дожу и виновато опустила глаза.

Стеклодувы поняли: дож и купцы заранее договорились не присуждать никому главного приза. Матильда должна была только щедро отпускать похвалу, поощрять мастеров на лучшую работу, чтобы потом всё стекло забрать во дворец. Но не более...

Зашумели стеклодувы. Требуют обещанной награды молодому мастеру. Только Марк ни на что не обращает внимания. Смотрит он своими блестящими чёрными глазами на красавицу Матильду и улыбается счастливой улыбкой. Полюбилась она ему с первого взгляда. Красота её покорила мастера.

Дож насупился, молчит. Злится втихомолку на племянницу за её невольный возглас.

Но что поделаешь: слово не воробей, вылетело — не поймаешь. Пришлось дожу подтвердить первоначальное обещание:

— Стеклодув Марк Бикконио, твоё имя заносится в Золотую книгу. Отныне ты становишься почётным гражданином Венецианской республики. Мы награждаем тебя алой лентой через плечо и дворянским орденом. Ты поедешь с нами в Венецию.

В тот день, говорят, родилось новое стеклодувное искусство — искусство плетения стеклянных кружев. Его стали называть «венецианская нить», или ещё другим словом — «филигрань».

НЕ ПЕТЬ ПТИЦЕ В КЛЕТКЕ!

Опять осиротела мастерская семьи Бикконио. Никко ещё мал. Выдувальная трубка и та больше его. Разве может он сам печь затопить, сам стекло заварить и сам вазы выдувать?

Нет, не может. Стеклодувы вообще по одному не работают. Всегда помощники должны быть под рукой. Мастеру помогают взрослые сыновья, жена, даже маленькие дети. А в мастерской Бикконио остались только Никко и дедушка. Больше некому заработать деньги.

Вот и стал Никко ходить по чужим мастерским помогать стеклодувам. Был он мальчиком смышлёным, услужливым, расторопным. И его охотно приглашали к себе. А Никко всё приглядывался, кто как работает, у кого какие способы выдувания изобретены. Мастера жалели мальчика. Кормили его и поили. И не скрывали от него своих стеклянных секретов. Какие уж тут тайны! Скорей бы мальчишка встал на ноги самостоятельно. Ему ведь семью кормить...

Учился Никко исправно. Приёмы выдувания запоминал подробно: что за чем следует.

Муранские мастера выдували свои изделия по особым правилам.

Делает, например, стеклодув праздничный кубок для вина, так чашу он стремится выдуть совсем гладкой и прозрачной — пусть не скрывает, как пенится и играет в ней вино! Зато над подставкой бокала много фантазирует. Чем больше украшений, тем богаче и наряднее получался кубок

Никко помогал стеклодувам принаряживать подставки бокалов змейками, жгутиками и ленточками. Сверху ещё налеплял цветные бантики, крылышки или гребешки.

Иной сосуд муранцы обвивали стеклянными диковинными водорослями или прозрачными лозами винограда. Никко и это научился делать.

Были еще вазы, которые напоминали слонов, птиц, львов, мышей. Иногда посуду вообще превращали в сказочные замки, колокольни, гондолы.

До чего только не додумывались эти фантазёры-мастера!

Год прошёл, как уехал брат Марк. Всё это время не было от него никаких вестей. Никко продолжал учиться у стеклодувов, ожидая, когда, наконец, сам зажжёт в семейной мастерской огонь.

Но вот однажды пришло письмо из Венеции. Про свою жизнь Марк не пишет ни строчки. Только просит привезти мешочек костяной муки. Её когда-то выменял у заморского купца ещё их отец. Купец уверял, что смолота мука в Индии из бивней священных слонов. Правда это или нет — не проверишь. Но одно установили точно: если добавить костяной муки в варочный горшок, стекло приобретает нежный молочный цвет и становится похожим на фарфор.