Хрустальные тайны - [3]

— Видно, святой Антоний, покровитель стеклодувов, вложил в твои руки особый дар, — сказал дедушка. — Если так пойдут дела дальше, ты станешь большим мастером. Твоё имя занесут в Золотую книгу граждан Венецианской республики. И может быть, твой секрет мастерства поможет тебе покинуть наш тесный остров.

Об этом мечтали все стеклодувы.

КРУЖЕВНОЙ ТЮЛЬПАН

Каждую весну на острове Мурано устраивался праздник стеклодувов. Хитрые правители понимали, что муранцы никогда не смогут смириться со своим пленом. Они боялись стеклодувов и старались задобрить их дорогими подарками. На остров часто приплывали гондолы, доверху нагруженные пёстрыми тканями, сладкими винами и заморскими фруктами.

Но стеклодувы равнодушно принимали эти подарки. Они с грустью смотрели подолгу на море: там вдали осталась их родина, их свобода...

А вот весенний праздник, который устраивал дож, муранцы ждали с нетерпением.

Во время праздника весь остров преображался. Дома украшались гирляндами из цветов и лент. На улицах развешивались разноцветные фонарики. На центральной площади, в самой большой и самой просторной муранской мастерской, где стояла высокая круглая печь, наскоро сколачивались нарядные трибуны и ложи для гостей. Сюда должен был прибыть сам дож со своей свитой. Здесь должны состояться состязания стеклянных дел мастеров.

Имя того, кто завоюет главный приз, заносилось в Золотую книгу. Победитель мог покинуть остров.

И хотя редко, очень редко строгие арбитры присуждали главный приз и ещё реже кто-либо из стеклодувов получал право покинуть остров, многие надеялись на удачу.

В ту весну, когда на состязании впервые должен был выступить Марк, к празднику готовились особенно. Стало известно, что арбитром в этот раз назначена племянница дожа, юная Матильда.

Говорили, что у неё доброе сердце и что. она обязательно присудит главный приз.

А тут ещё бабке Христине приснился вещий сон о том, как один стеклодув стал дожем.

В общем, ждали чуда. Люди выходили на берег и, прикрыв ладонью глаза, подолгу всматривались вдаль — не появятся ли раскрашенные гондолы с именитыми гостями.

Первым их заметил калека Гвидо. Он целыми днями болтался без дела на берегу. Он ничего уже не мог делать. Руки у него перебиты, ноги искалечены, лицо изуродовано шрамами. Всё это — следы пыток. Гвидо однажды попытался убежать с Мурано. Его поймали стражники и вот так изуродовали. Теперь всякий раз он с дрожью ждал появления свиты дожа, чтобы вовремя спрятаться.

— Едут, едут! — закричал он. А сам бросился в скалы, туда, где был тайный вход в пещеры.

Никто не стал задерживать беднягу Гвидо: пусть себе прячется от дожа.

Караван гондол уже подходил к пристани. Один за другим сходили на берег важные синьоры в златотканых камзолах и нарядные синьорины в кружевных накидках. За ними следовали музыканты, шуты и собаки. А за ними — повара, цирюльники, носильщики.

На пристани стало тесно и шумно. Гости пересаживались в носилки, и носильщики под музыку несли их на центральную площадь. Вся свита следовала за ними.

Потом гости долго устраивались на трибунах под цветными навесами. Долго переговаривались друг с другом и бранились со слугами.

А стеклодувы тем временем уже надели деревянные сандалии и длинные фартуки и терпеливо ждали у печи.

Наконец поднялся дож и произнёс:

— Я представляю вам сегодняшнего арбитра, нашу очаровательную Матильду.

Он взял за руку юную синьорину и повёл её к креслу, установленному на высоком помосте.

Все ахнули: ну до чего ж была хороша племянница дожа! Глаза большие, тёмные. Ресницы длинные, мохнатые. Губы алые, влажные.

Кожа нежная, золотистая.

На Матильде было пурпурное платье с пышным кружевным воротником. В руке она держала красный тюльпан.

— Слушайте, мастера! Задание такое: вы должны выдуть кубок, как этот тюльпан. Кто сделает лучше всех, тот получит главный приз.

Матильда махнула платочком:

— Начинайте!

Старший из мастеров — дед Марино — первым опустил в жаркое окошко печи свою трубку. Вынул огненную стеклянную каплю. Немного раздул её. Потом ещё обмакнул конец трубки, но в другом оконце печи. Капля окрасилась в красный цвет.

Дед Марино завертел её в воздухе быстро-быстро. Опять обмакнул в кипящую массу. Тряхнул трубкой вниз — капля вытянулась. Тогда он всадил каплю в деревянную формочку.

Остудил.

Готово!

И дед Марино поставил перед Матильдой красный с переливами кубок-тюльпан.

— Браво! — воскликнула Матильда. — Кто сделает лучше?

Вторым выступил сосед Эча. Он славился искусством выдувать стеклянные сосуды, покрытые морозным узором мелких трещинок. Кракле называется. За такое стекло купцы получали в заморских странах много золота. Кроме Эчи, больше никто не умел делать кракле. И сейчас свой кубок Эча решил покрыть такой же паутинкой мелких трещинок.

Тюльпан получился, будто парчовый. Он тоже понравился Матильде.

Друг за другом подходили к арбитру со своими изделиями братья Бренты, а за ними отец и сын Чипунелли и другие мастера. Всех их считали муранскими знаменитостями.

Юная синьорина в восторге хлопала в ладоши, улыбалась белозубой улыбкой и поздравляла с удачей каждого мастера. Но главный приз не присуждала никому,