Хрущёв и Насер. Из истории советско-египетских отношений. Документы и материалы. 1958–1964 - [84]

Я сейчас не знаю, в каком положении находится Бен-Белла, но когда его свергли и я узнал об этом из печати, я считал, что это очень большая потеря для Советского Союза, стран социализма и всего коммунистического движения. Потому что я считал, что в потенции это коммунист. Политика, которую он проводил, не противоречила коммунистической тактике. Это вопрос не теоретический, а вопрос тактический, который он проводил и проводил разумно, правильно.

Красное море – тёплое море, но я не купался. Наши товарищи купались в этом море, ловили рыбу, но я не купался. Очень богатое рыбой море. По берегам это море похоже на Каспийское, тоже окружено песками, пустыней. Вид с моря на берег довольно унылый, потому что он пустынный – пески, барханы.

Пришло время уезжать оттуда. Мы прилетели обратно в Асуан, а оттуда продолжали свой путь согласно намеченного плана. Мы должны были поехать в Луксор – это древняя столица египетского царства, Там богатейшие исторические памятники, которые нужно было спасать, потому что они затоплялись.

Я не могу сейчас утверждать, ехали мы по железной дороге в Асуан или летели самолётом. Пребывание это было коротким и настолько насыщенным, да прошло ещё много времени, так что в памяти получаются нагромождения. Поэтому трудно восстановить по памяти, а другими источниками я не располагаю. У меня только осталось в памяти от полёта, что река Нил с высоты тянется очень узкой полосой. И вид довольно грустный. Потому что только на небольшом пространстве справа и слева от Нила можно наблюдать растительность, а всё остальное пространство – безжизненная пустыня. Это и по географии известно, что там пустыня. Но ещё большее впечатление получаешь, когда наблюдаешь эту пустыню с воздуха.

Когда мы беседовали с президентом и вице-президентом Амером о воинской подготовке, то оказалось, что они готовили у себя отряды, которые могли существовать в пустыне. Они их специально тренировали на случай, если жизнь потребует забросить их в пустыню. То есть чтобы они могли жить там на подножном корму. А какой корм может быть в пустыне? Говорят, что в пустыне есть змеи, поэтому они питались змеями. Оказалось, что и в пустыне человек может прожить довольно продолжительное время, если его соответствующим образом натренировать.

Программой моего пребывания в Египте была запланирована поездка совместно с президентом под Александрию в проектные организации, которые разрабатывали проекты освоения будущих земель. То есть после создания Асуанской плотины к уже освоенным землям прибавится ещё 1/3 земель. Это очень весомая цифра. Нужно иметь в виду, что это поливные земли, поэтому ценность их очень большая. На них они снимают урожай два раза, а по некоторым культурам три раза в год. Собственно, что такое год в Египте? У них холод безморозный. Это просто похолодание в нашем понимании. Поэтому Асуанская плотина имела такое значение для египетского народа. Здесь мечты были связаны не только с получением электроэнергии, а главным образом рассматривалась возможность расширения поливных площадей и создания условий для обеспеченности продовольствием и техническими культурами.

Мы выехали. Приехали в какой-то район. Там было много архитекторов, которые разрабатывали планы застроек населённых пунктов. Но принцип был у них такой, чтобы идти по старой дорожке. То есть землю, которую они получат в результате орошения, нарезать мелкими участками и основываться на технике, которая существует сейчас и которая существовала тысячу лет назад.

Когда я ездил с Насером, то из вагона поезда или из автомашины видел того же буйвола с завязанными глазами и погонщика, который вычерпывает воду и подаёт на рисовые поля. Это рисовое поле очень маленькое, даже миниатюрное. Были даже хозяйства, которые обрабатывали землю вручную. Люди жили очень бедно, буквально в норах, как сурки. Это я говорю о деревне. Видимо, в результате такого нищенского положения деревни президент не предложил мне поехать в какой-то населённый пункт, по нашему в деревню, и что-то посмотреть там. Я мог наблюдать только с дороги. В одном месте я думал, это просто бугорок, а оказалось, там люди живут. Не знаю, может быть, это были самые обездоленные из обездоленных, но внешний вид людей, даже в городах, был очень бедным.

Это вполне понятно, так как по статистике жизненный уровень там низкий.

Однажды мы вместе с президентом ехали в одной машине. Вдруг президенту стало дурно. Он остановил машину, глаза у него закатились, он откинулся на спинку машины. Это у меня вызвало большое беспокойство. Он сказал, что плохо себя чувствует, у него головокружение и что ехать дальше не может. Извинился, пересел в другую машину и, по-моему, вернулся в Александрию. Нам же он предложил ехать по маршруту, который был запланирован.

Не помню, кто с нами ещё был. Видимо, Амер. Потому что Амер всегда ездил с нами. Были редкие случаи, когда Амера не было вместе с президентом при осмотре каких-либо достопримечательностей, сооружений.

Мы поехали, осмотрели. Люди старались, прилагая все усилия к более разумному использованию этих новых площадей и созданию более человеческих условий для обитателей деревень.