Хроноспецназ-1 - [33]

Мой предок, который был похож на меня довольно сильно, но только на пару сантиметров ниже, недоверчиво спросил:

- И кто же их не пропустит в ущелье?

Широко улыбнувшись, я беспечно сказал:

- Я не пропущу их, Коля, - после чего убрал с лица улыбку и негромко проворчал, - обо мне никому не слова, если хочешь снова стать капитаном. - подумав, я добавил - Ты выполняешь приказ товарища Сталина, я выполняю приказ товарища Берии, а о его секретных приказах и их исполнителях, лучше не распространяться.

Николай Иванович понимающе кивнул и спросил:

- Товарищ капитан, может быть вы тогда позволите мне с десятью моими лучшими разведчиками остаться и принять бой? Надоело отступать, товарищ капитан. Ещё с моста я разглядел в бинокль на склоне горы, выше леса, пулемётное гнездо, но немцы ведь обязательно обойдут вас с флангов. Мы разобьёмся на две группы и прикроем вас. Пулемёты у нас имеются, патронов хватит на три часа боя.

- Не позволю, капитан, - сказал я нахмурив брови, - ты должен выполнить приказ Верховного главнокомандующего, а я со своими людьми выполню приказ Лаврентия Павловича. Всё, разговор на этом окончен. Мы тут вам немного мяса заготовили, имеются также крупы, молоко для маленьких детей и даже мармелад, но его я сам раздам каждому. Давай, капитан, командуй своим обозом.

Николай зычно крикнул:

- Привал, съезжаем с дороги. Лошадей распрячь, надеть путы и пустить пастись, кашевары, готовьтесь варить обед. Всем подойти по очереди к капитану Славину, он каждого сладким угостит.

Через пятнадцать минут бивуак уже был организован и я приступил к раздаче мармеладок. На этот раз все они были красного цвета, но первую я сам положил в рот малышке лет трёх, которая громко кашляла. Вечера были прохладные и девочка простудилась. Уже через пару минут она была абсолютно здорова. Дети вели себя тихо и держались тесной группой. Это ведь были дети войны. Пока кашевары варили в больших алюминиевых кастрюлях обед, дров роботы Деноала заготовили с избытком, я инструктировал всех, как нужно подниматься на перевал и даже раздал прочные и надёжные парусиновые беби-слинги, чтобы им было легче нести на себе детей. Линейки лошадям помогут вытащить на перевал, а затем спустить их с него, наши вездесущие роботы-невидимки. Они же не дадут никому из взрослых и детей, старшему из которых было всего тринадцать лет, оступиться. В общем всё у меня было под контролем.

Лошади не очень то налегали на альпийское разнотравье. Как только их распрягли и надели на ноги путы, они получили куда более калорийное и вкусное питание, и вскоре потянулись к воде. Через полчаса обед был готов, но первыми взрослые стали кормить самых маленьких детей. Те после мармеладок проголодались и с удовольствием скушали сначала рисовый суп с мясом, потом навалились макароны по-флотски, а затем ещё и напились сладкого чая с чуреками, намазанными гречишным мёдом. Наконец наступила и наша очередь плотно, основательно пообедать, но продуктов было столько, что их хватит не только на ужин и завтрак, но и на дорогу до Сухуми. И это не говоря о том, что десять ящиков с тушенкой и пять с патронами я приказал оставить солдатам и морякам Черноморского флота на перевале, жить большинству из которых осталось до пятнадцатого августа.

После обеда мы долго разговаривали с Николаем за жизнь. Заночевал я в их лагере, а утром, ещё в четыре часа, всех поднял и приказал срочно приготовить завтрак и только после того, как в семь утра обоз отправился в путь, посмотрев ему вслед несколько минут, сел в скутер-невидимку и отправился к своему пулемётному гнезду, сложенному из больших камней. В нём уже всё было подготовлено к бою. Несколько костров я специально не затушил, чтобы немцы увидели курившийся дымок и бросились вперёд очертя голову. Сбросив маскировочный халат и сменив фуражку на голубой берет, я встал к пулемёту "ДШК", поставленному на треногу, укреплённую каменным туром. На нём был установлен электронный прицел с баллистическим компьютером. Целеуказание на него давала целая дюжина мониторов, оснащённых мощными биосканерами, так что я мог бы открыть огонь и с дистанции два с половиной километра, но мне нужно было дать фашистам возможность переехать через мост.

Первыми на мост выехали мотоциклисты разведчики. Увидев дымок, они проехали вперёд, быстро развернулись и вернулись назад. Затем через старый каменный мост осторожно, крадучись, переехали два танка и резко увеличили скорость. Когда немецкая колонна выехала из Теберды, моторы едва "тянули", но постепенно техника, словно оживала, а теперь, в половине двенадцатого, двигатели взревели на полную мощность. Едва танки отъехали от моста на три километра, как прогремели два оглушительных взрыва подряд. Это танкам под днище взлетели мои самонаводящиеся мины-невидимки. Взрывы были такой мощности, что оба средних танка перевернулись, но не смотря на это семеро танкистов остались живы. Настал мой черёд показать фашистам, что война дело серьёзное и на ней убивают не только они. Ухватившись за рукоятки, наводя ствол по электронному прицелу, я принялся стрелять из крупнокалиберного пулемёта "ДШК" хотя и короткими очередями, но всё же в очень высоком темпе.