Хронография - [78]

Шрифт
Интервал

XI. Доведу до конца свой рассказ. Болезнь императора усилилась, ни у кого уже не оставалось надежд на его жизнь, но ни один человек не решался украсить Константина царскими отличиями. И только я один заговорил свободно и, когда все согласились с моими благими советами, усадил Константина на царский трон и обул его в пурпурные сандалии. За этим последовало и остальное: собрание знати, представление самодержцу, подобающие царю почести, преклонение и все, что бывает при провозглашении императоров.

XII. Увидев, что я первым открываю церемонию, Константин сразу поднялся с трона, с полными слез глазами торжественно обнял меня и, не зная, как ему и благодарить, обещал мне такие милости, на какие едва ли и сам был способен; впрочем, большинство обещаний он потом сдержал.

XIII. Все это происходило вечером, а еще через некоторое время Исаак, отчаявшись в своих надеждах на престол и на жизнь, постригся и облачился в монашеские одежды; среди ночи его болезнь успокоилась, он немного пришел в себя и, поняв, в каком положении находится, отрекся от всего, а когда увидел перед собой нового царя, подтвердил, что все совершилось по его воле, немедленно покинул дворец и на корабле отправился в Студийский монастырь.

XIV. Там, как я уже сказал, Исаак боролся со смертью, а новый властитель воссел на царском троне и при задернутом еще занавесе – я один находился при императоре и стоял от него справа – воздел руки над головой и, проливая слезы, произносил благодарственные молитвы – свой первый святой дар господу. Затем он раздвинул занавес[6], пригласил сенат и тех, кто оказался на месте из воинского племени, собрал чиновников из приказов и судов и произнес речь, в которой, как и подобало перед таким собранием, говорил о справедливости, милосердии и процветании государства, посвятив часть речи справедливости, а часть – милосердию и царскому нраву[7]. Он и меня заставил сказать несколько подходящих к случаю слов и после этого распустил собрание.

XV. Константин и на деле принялся осуществлять то, о чем говорил на словах, и при этом поставил себе две цели: благодетельствовать и воздавать справедливость. Никого не отпускал он от себя с пустыми руками, ни вельможных людей, ни тех, кто сразу за ними, ни тех, кто еще ниже, ни даже ремесленников[8]. Для них открыл он чиновную лестницу, и если раньше гражданское сословие и синклитики были разъединены, то он разрушил разделявшую их стену, сочетал расщепленное, обратил раскол в единение.

XVI. Видя, как свыклось большинство людей с несправедливостью, как одни присвоили себе почти все права, а другие терпят от них насилие, Константин с кротким взором (по словам царя и пророка) принялся за дела правосудия и был суров с обидчиками, мягок и добр с обиженными. Обе стороны, истец и ответчик, представали перед судом, каждый имел прав не больше и не меньше другого, и меряли их равной мерой, поэтому все тайное тотчас выходило наружу, образ действий каждого расследовался и даже изобличался. Прежде всего получили тогда доступ во дворец и были торжественно провозглашены законы, расторгнуты несправедливые договоры, а все установленное или писанное императором становилось законом или чем-то еще более справедливым, нежели закон[9]. А сельские жители, которые раньше и не видели никогда императора, не отводили от него глаз и получали свою долю от его милосердных речей и еще более милосердных деяний.

XVII. Так вел себя Константин. Заботился он и о казенных податях. Поскольку, однако, я пишу не похвальное слово, а правдивую историю, то должен его и упрекнуть в том, что о будущих своих действиях советовался он только с самим собой и потому, случалось, полного успеха не достигал. Его желанием было улаживать дела с народами не войнами, а дарами и иными милостями, и делал он это с двумя целями: чтобы не тратить много денег на войско[10] и самому наслаждаться безмятежной жизнью.

XVIII. Не ведал он в своем неведении и о том, что с ослаблением нашего войска сила врагов росла и они все больше теснили нас. Хотя такая нелепая привычка, как желание решать все самому и не слушать советов, не должна быть свойственна ни одному императору, тем не менее себялюбие некоторых самодержцев и льстивые уверения, что-де и сами все могут, ловят на крючок и сбивают царей с верного пути: они с подозрением смотрят на всякого, кто смело говорит во имя блага, но нежно любят и делают своими доверенными льстецов. Именно это нанесло удар Ромейской державе, привело в упадок ее дела, хотя сам я не раз пытался излечить царя от этого недуга. Он, однако, оставался непреклонен и неумолим. Но оставим это, рассмотрим лучше его милосердие и ум, поскольку уже отдали должное его справедливости. Сейчас я припомню и расскажу о том, что упустил раньше.

XIX. Когда он одел на голову царский венец, то пообещал богу никого телесным наказаниям не обрекать и с лихвой выполнил свое обещание, ибо воздерживался не только от пыток, но и грубых слов и только иногда, напуская на себя суровый вид, грозил наказаниями, подвергать которым никого не собирался. Он разбирал дела в точном соответствии с обстоятельствами, соблюдал для каждого надлежащую меру и даже в неравенстве заботился о равенстве.


Рекомендуем почитать
Делийский султанат. К истории экономического строя и общественных отношений (XIII–XIV вв.)

«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.


Ядерная угроза из Восточной Европы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Очерки истории Сюника. IX–XV вв.

На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.


Древние ольмеки: история и проблематика исследований

В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.


О разделах земель у бургундов и у вестготов

Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.


Ромейское царство

Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.


Завоевание Константинополя

Созданный около 1210 г. труд Жоффруа де Виллардуэна «Завоевание Константинополя» наряду с одноименным произведением пикардийского рыцаря Робера де Клари — первоклассный источник фактических сведений о скандально знаменитом в средневековой истории Четвертом крестовом походе 1198—1204 гг. Как известно, поход этот закончился разбойничьим захватом рыцарями-крестоносцами столицы христианской Византии в 1203—1204 гг.Пожалуй, никто из хронистов-современников, которые так или иначе писали о событиях, приведших к гибели Греческого царства, не сохранил столь обильного и полноценного с точки зрения его детализированности и обстоятельности фактического материала относительно реально происходивших перипетий грандиозной по тем временам «международной» рыцарской авантюры и ее ближайших последствий для стран Балканского полуострова, как Жоффруа де Виллардуэн.


Сочинения

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие.


История

Лев Диакон – один из крупнейших византийских авторов второй половины X века.В десяти книгах своей «Истории» он описал современные ему события внутренней и в особенности внешнеполитической жизни империи. Его повествование охватывает преимущественно 959 – 976 годы, хотя в ряде экскурсов он сообщает факты, относящиеся к более позднему времени (вплоть до 992 года).Труд Льва Диакона, близкого к придворным кругам и весьма осведомленного автора, – ценный и интересный источник не только по истории Византийской империи, но и Болгарии и Древней Руси: балканские войны киевского князя Святослава в 968 – 971 годах составляют один из основных сюжетов его сочинения.