Хронофаги - [50]
А пролитые мною слезы превратятся в дождик,
Который тихонько постучится в твое окно.
Билет на Луну…
Лети, лети сквозь пасмурное небо
К новым сияющим мирам.
…Лечу высоко над Землей,
Несусь сквозь неизведанность
И печально гадаю, а не могут ли пути-дорожки,
Что занесли меня сюда,
Повернуться вспять, чтобы вновь мне тебя увидать
Стоящей здесь (и я увижу, как ты ждешь меня).
Билет на Луну…
Рейс отправляется сегодня со Спутника № 2
Минуты постепенно утекают… Что делать мне?
Я оплатил проезд — что еще сказать?
Это дорога в один конец…
«Билет до луны», группа ELO
(перевод И. Мостицкого)
Безоблачное небо отдавало буро-зелёным, на горизонте повисли крупные белые шары, спустя какое-то время к ним присоединилась плоская тарелка. С крыши новой девятиэтажки хорошо просматривался ясеневый парк с давно неработающим фонтаном в форме каменного цветка. Посреди центральной аллеи валялся разломанный диван, багровая обивка смотрелась выпотрошенными внутренностями. По узкой тропинке, пошатываясь, брела пара пьяных. Время от времени они прикладывались к бутылке и оглашали окрестности нечленораздельным матом. Следом за ними семенили ещё двое: низенькие, зелёные, они по-сорочьи потрескивали и то и дело забавно прядали длинными заячьими ушами.
На крыше от вентиляционных шахт шло тепло и кисловато несло газом. Вета обняла себя за плечи, прислонилась к одному из таких «домиков» и прикрыла зевок ладонью: после горячего ужина клонило в сон. Не смотря ни на что, не покидало ощущение неправдоподобности происходящего, будто с минуты на минуту появится умелый фокусник и сдёрнет, как шёлковую накидку, все эти фальшивые спецэффекты. Бертран за последний час осунулся, посерел и постарел на добрый десяток лет.
Олег монотонно зачитывал отчёт:
— По Австралии с юга на юго-запад пошла трещина с десяток километров… В Антарктиде крупные льды легли в дрейф, перемещаются в океан, уровень воды постоянно растёт. Голландия затоплена, в Исландии разрушено много домов… Южные провинции Китая несут постоянные потери, четыреста человек погибло из-за сильного землетрясения… Амплитуда семьдесят девять процентов на сутки, периоды стабильности сократились до пары в сутки. Проникновение восемьдесят процентов. Кольца очень нестабильны…
Внезапно из-под земли раздался низкий, вибрирующий гул, крыша содрогнулась, резко дёрнулась в сторону и выпрыгнула из-под ног. Пока все поднимались, Бертран вскочил и крепко схватил Валентина за плечо:
— Начинай прямо сейчас… Ты должен сыграть восемь разных мелодий. От того, как сыграешь, зависит, вернётся ли к Нему память. И выживем ли все мы… Помни: мелодии должны идти от сердца. Останавливаться нельзя, у тебя только один шанс.
Мужчина с неудовольствием вывернулся и долго крутил флейту в руках, нервируя всех вокруг. Он не играл с той памятной драки в общаге, когда мечты о сельском домике и бане рухнули в один момент. Вспомнилась прокуренная комната с жёлтыми обоями, много палёной водки в железных кружках, на закуску — жёлтая водопроводная вода. Много пили, курили, матерились, рыгали, ржали.
«Что мы тогда отмечали? Что я праздновал? Зачем так надрался?»
Ответа не было. Зато вспомнилась ухмылка Колпака, когда Лом и Герыч «учили» его, молодого и неопытного вора, попавшегося на территории положенца. Тогда, кажется, и угасла надежда, вера в людей, в добро… и в себя…
Валет играть не мог никогда. Пальцы с подушечками, подпиленными пилкой, и со сбитыми костяшками теребили свирель грубо, неуверенно. Душа потерянно молчала, глуповато глядя на круглое отверстие. Однако, не выбросил, не потерял, все эти годы таскал в кармане, будто ключи от старой жизни.
«Получится? Вряд ли. Точно нет. Кулаки Герыча выбили всю эту романтическую хрень… разве что попробовать… в последний раз…»
Он прокашлялся, прислонил флейту к губам и легонько подул. Звук вышел неуверенный и словно бы какой-то горький, как тяжёлый вздох. Валентин помолчал, и продолжил — мелодия полилась низко и отрывисто, словно пение кукушки в полуденном лесу. Пальцы перебирали отверстия медленно, нервно, будто заикаясь.
Один…
Всё время один…
В школе, дома, в институте…
И даже на Гремячке только шустрые полёвки да толстые пауки…
А воры смеялись и тыкали пальцем, все: Афонька, Лапоть, Фома…
Слёзы душили, как железные пальцы Марка, в горле что-то клокотало. Обида рвалась изнутри наперегонки с лютой злобой за всё, за всё, что эта жизнь наделала! За все синяки, выбитые зубы и растоптанную душу!.. За всё…
Мелодия на мгновение смолкла, рука с флейтой бессильно опустилась. Валентина трясло. Подбородок щекотали тёплые капли. Он слепо уставился в недоумённые физиономии кардиналов, белое лицо Веты, яркие глаза старика. Видеть их не хотелось.
«Какого хера… Я один здесь…»
Мужчина вдруг остро ощутил, что если игра прервётся — он умрёт, и судорожно приложился к инструменту, словно измождённый пустынник к горлышку кувшина, полного ледяной воды.
Жизнь ли виновата? Или сам? Сам… Разве жизнь ограбила ту старуху в зелёном платке? Жизнь изнасиловала ту итальянку? Ту брюнетку в штанишках?
Горечь плотно засела в горле. Мелодия шла туго, неспешно, словно нехотя… Боль осознания уходила медленно, растворяясь, словно сахар в густом чае. И ничего не оставалось. Лишь пустота — гулкая, необъятная, как звук после щелчка ногтем о дно пустой бутылки. Пустота в душе, которая должна быть чем-то заполнена, иначе… Иначе смерть. Не от пули Герыча, не от биты Лома, смерть изнутри…
Вот так, захочешь угостить с руки свежайшей свиной вырезкой (между прочим, для себя покупал) неизвестно как приблудившуюся собаку, да, к тому же ещё и незнакомой породы, а она мало того, что угощение выплюнет, да ещё и тебя тяпнет. Ну, и всё. ты попал... Homo Lupus...
С самого детства Елизавету сопровождает классическая музыка. Это не только музыкальная школа, походы на концерты и в оперу, привычка слушать классику по радио и в интернете. Музыка – часть её жизни, её друг. Трагичными мелодиями она предостерегает девушку от неприятностей, весёлыми – развеивает усталость и грусть. Но почему, когда Лиза встретила загадочного волка из волшебной страны, а он вдруг превратился в прекрасного принца, пусть и всего на одну летнюю ночь, мелодии, предвещающие радость, покинули её? И больше не вернулись, как и принц.
Макс уже вырос, но Насте есть о ком заботиться. Беды не оставляют девушку и ее окружение. Сможет ли она все преодолеть, чтобы стать сильнейшей альфой? История покажет…
Сибиу — небольшое княжество, с двух сторон окружённое могучим Халинским халифатом. Правда и остальные два соседа у него были не из лучших. Штирия так и норовила оторвать кусочек полакомей от славных северных земель, а в Богемии царила постоянная смута, вызванная неожиданным восстановлением и столь же неожиданным разрушением проклятого замка Вышеград, не смотря на то, что с тех пор минуло больше полугода, клирики и баалоборцы и не думали покидать пределы этого Вольного княжества, что весьма нервировало местных священнослужителей из Первородной Церкви.
Мой взгляд на историю Англии времён Войны Алой и Белой розы. Сугубо личный!!!
Они двинулись, голова человеческого левиафана начала втягиваться в широкую улицу, ещё одна волна пошла по параллельной, словно морское чудовище выбрасывало свои щупальца, основное тело же его ещё оставалось на площади. Поплыли и носилки, Клеарх заглядывал через головы, где-то впереди бежали Николай с Кларитас, ему хотелось быть с ними, принять участие в первом яростном натиске, но важность назначения телохранителем заставляла сдерживать себя. Пока шли, все они распаляли себя, метались факелы, ибо тьма сгущалась, кто-то нанёс палкой мощный удар по светильнику на столбе, разнеся его на куски. .
Скорее Фентези, чем РПГ. Мир на основе Героев МиМ, но сам мир "сорвался" и от игровой условности остались жалкие ошметки.Предупреждения:Гаремник.Присутствуют персонажи нескольких фантастических и фентезийных миров, включая анимэ.Характер и характеристики персонажей подогнаны под стандарты описываемого мира, поэтому имеют мало общего с канонными.