Хроники ворона - [5]

Вдруг он заметил, что на поясе незнакомца закреплены длинные ножны, и понял: тот все-таки является человеком. Но это знание отчего-то не утешило. Зато заставило сердце биться чаще, а лицо мгновенно побелеть.

Градоначальник беззвучно зашевелил губами, тщетно пытаясь произнести хоть слово. А похожий на огромную хищную птицу мужчина продолжил:

– Молчишь. Как кролик, которого тебе фаршируют сейчас. Гроза ремесленников и служанок. – тон был спокойным, но пугающим.

Теперь Друнвельд разглядел говорившего хорошенько. Воистину, лучше бы перед ним стоял демон. С ним, у мэра Трезны был бы хоть какой-то шанс договориться. С тем же, кто завладел кабинетом, договориться было нельзя. Нельзя было от него и убежать.

Друнвельд, как и Анжелика, читал когда-то легенду о Воронах. И ему хватило мозгов догадаться, кто перед ним стоит.

Бледный как молоко барон сполз со стула и начал скрести стену в попытках подняться на ноги.

«Если они решили прийти за тобой, то ты обречен. Они будут стоять всего в метре от тебя, но ты заметишь их, когда будет уже поздно».

Друнвельду уже не суждено было прочесть «Месть угнетенного». Но суждено было ее отведать.

– Я скажу тебе, почему ты молчишь. Мои коллеги по цеху обычно начиняют пищу жертвы смертельными ядами. Я же использую вещества, которые парализуют лишь язык и голосовые связки. Люблю, когда человек перед смертью говорит не ртом, а глазами.

Похожий на гигантского черного ворона человек сделал шаг вперед и извлек из ножен меч.

– Защищаться будешь, Друнвельд? Или сдохнешь на коленях?

Мэр Трезны, охваченный первобытным ужасом, все-таки поднялся и дрожащими руками попытался снять с прикрепленной к стене стойки меч, но вместо этого лишь неуклюже уронил его на пол. На этом, однако, его жалкие потуги не закончились: упав на колени, Друнвельд начал ползать, стараясь ухватиться за рукоятку. И в итоге ему это удалось. Он вновь поднялся, нервно дыша, и кое-как принял боевую стойку.

Рослый незнакомец, слегка скривив рот в дьявольской улыбке, подскочил к барону быстрее молнии так, что тот даже шевельнуться не успел. Первым стремительным ударом своего клинка он выбил слабо сжатый Друнвельдом меч. Вторым отрубил мэру города Трезна, барону из рода фон Рериков, голову.

* * *

Анжелику мучала бессонница, когда ей показалось, что в дверь кто-то постучал. Она не поспешила ее открывать, так как приняла звук за игру своего воображения. Однако тихий стук повторился, все же заставив ее покинуть свою кровать. И она направилась к входной двери, чтобы выяснить, кого к ней принесло в столь поздний час.

Она открыла дверь и увидела перед собой опасного вида человека, одетого во все черное. Голова его почти полностью скрывалась под капюшоном, и лишь нижнюю часть лица можно было хоть как-то разглядеть: твердый, угловатый подбородок и слегка опущенные уголки рта, выдающие угрюмый нрав. Кожа незнакомца была бледной. Анжелика вздрогнула, испугавшись. Новоявленный гость вселял страх.

Внезапно он заговорил. С едва уловимым северным акцентом. Разборчиво, но довольно тихо. Ровно настолько, чтобы его могла слышать только она:

– Друнвельд мертв, Анжелика.

Та застыла в изумлении и не смогла сразу найти слов, чтобы ответить загадочному гостю.

– Ворон передал послание. Я сделал то, что должно. Ваш муж отмщен. – продолжил низким голосом убийца.

Анжелика не могла поверить своим ушам. Но незнакомец, очевидно, не лгал, так как никто не мог слышать того, что она говорила птице на балконе.

– Спасибо… – растерянно вымолвила она. – Зайдите, а то нас заметят. Я…я сейчас.

Незнакомец вошел в дом в ожидании Анжелики, которая зачем-то удалилась в другую комнату.

Через некоторое время она вернулась, сжимая в руке кинжал, судя по украшенной драгоценными камнями рукоятке которого, можно было сделать вывод, что он очень дорогой.

– Как вас зовут? – спросила Анжелика.

– Зоран.

– Держите, мастер Зоран, вот то, что я обещала. Спасибо вам.

Зоран взял кинжал в руки, быстро окинул взглядом камни на рукоятке и, видимо уверившись, что они настоящие, спрятал оружие в одеждах.

– Он стоит больших денег. Продав его, вы предотвратили бы много своих проблем. Так почему же не сделали этого?

– Это семейная реликвия. Она была дорога мне… до того как Хуго аресто… похитили. Да и не купил бы у меня его ни один торговец. Глядя на меня, никто не поверит, что я его не украла.

– Прощайте, Анжелика. – Зоран развернулся спиной к служанке, намереваясь уйти. Но едва он открыл дверь, рассчитывая сделать шаг на улицу, как Анжелика заговорила снова. Зоран этого ожидал.

«Только не это».

– Зоран, постойте. Вы… для вас, кажется, нет ничего невозможного. Помогите мне еще раз, прошу. Найдите моего мужа. Живого или мертвого. Я добуду деньги. Не знаю как, но добуду. Я заплачу вам столько, сколько будет нужно.

– Я не занимаюсь подобными вещами. – отрезал он, не оборачиваясь.

Воссоединять семьи – не его работа. Как бы ему не хотелось, чтобы было иначе.

Зоран вышел из дома Анжелики, оставив лишившуюся последней надежды женщину наедине с пустошью, которая синем пламенем выжжена на ее душе. С пустошью, на которой не взрастет уже ничто и никогда.