Хроники ворона - [6]

Через несколько минут он скрылся в темных переулках рабочего квартала Трезны. А через полчаса его уже вовсе не было в освобожденном от власти работорговца городе.

Наемный убийца знал, что он показался несчастной служанке бессердечным, холодным чудовищем и как всегда в таких случаях испытывал из-за этого горечь.

Ведь быть и казаться – это редко одно и то же.

Крепость

Расположенное на севере материка предгорье Афрея по праву считалось одним из самых живописных мест в королевстве Ригерхейм. За несколько десятков миль до начала восхождения на саму гору перед взором забредшего в эти края путешественника представали поражающие высотой деревьев сосновые и еловые леса, наполняющие легкие вступившего в них успокаивающим ароматом хвои, бесчисленные озера, гладь каждого из которых своей девственной чистотой напоминала слезы богов, а также бурные реки, своим ритмичным течением от одного крутого порога к другому заставляющие думать, что у этого места есть сердце. А сами реки являются его венами.

Флора этой части страны поражала своим изобилием: леса были полны различного вида кустарников, на болотах росли лишайники и мхи, а для того чтобы сосчитать все видовое многообразие ягод человеку не хватило бы пальцев обеих рук и ног. Здесь с одинаковым успехом росли красная и черная смородина, черника, земляника, брусника, клюква и, конечно же, кисло-сладкая принцесса болот морошка.

Но все свое несравненное очарование природа этих мест открывала лишь дважды в сутки: на рассвете и на закате. В эти времена суток игра солнца на глади здешних озер создавала невероятное буйство красок, отчего все вокруг начинало казаться сказочным и даже сюрреалистичным.

При этом, любителю живописи редко доводилось увидеть в музеях или приобрести на аукционах картины с пейзажами предгорья Афрея. Их попросту было очень мало, потому что редкий художник осмеливался приходить сюда, чтобы увидеть воочию и перенести здешние красоты на полотно. Ибо в этом краю путника на каждом шагу поджидала смерть.

И лишь на меньшую часть причиной этому стал тот факт, что сама природа позаботилась о своем покое от наблюдателей бесчисленным множеством опасных зверей: от хитрых лисиц и свирепых рысей до умных волков и могучих медведей.

Основная причина является куда менее земной. Предгорье Афрея – территория древней магии. Беспечному путнику данный факт сулит в лучшем случае смерть от голода и истощения, ведь ступив сюда, в кажущийся таким безопасным хвойный лес и, пройдя достаточно глубоко, он уже никогда не сможет найти из него выход. В худшем же случае он умрет от остановки сердца, так как местная магия насылает на путешественников жуткие, ужасающие галлюцинации. А существует она здесь лишь потому, что обывателям нельзя знать некоторые вещи.

Им нельзя знать того, что на горе Афрей, породнившись с ее серыми склонами и будто притворившись частью ландшафта, расположилась крепость, название которой на древнеригерхеймском звучит как Кун Румунн. Скала Воронов.

Место, где учат убивать.

* * *

– На! Получай, слабак! – прокричал крепкий мальчишка лет одиннадцати на вид, после чего в победном жесте поднял над головой деревянный тренировочный меч. Похожее на поросячью морду лицо юного фехтовальщика при этом озарила довольная улыбка.

Его оппоненту, другому мальчику, выглядевшему на несколько лет моложе, крепко от него досталось. Все его детское тело было покрыто синяками и ссадинами, а мгновение назад он пропустил мощнейший удар деревянным мечом в область печени. Теперь он, согнувшись, лежал на полу, держался за правый бок и, подобно выброшенной на берег рыбе, пытался поймать ртом воздух.

Дети бывают жестоки.

– Слабак! Слабак! Слабак! – свиноподобный мальчуган начал сопровождать каждое слово пинком по поверженному и не способному защищаться противнику.

Но он не долго глумился. От неожиданного удара по затылку ему показалось, что глаза лишь чудом не вылетели из орбит.

– Ай! – мальчик обернулся.

Перед ним стоял ровесник, но куда более высокий и мускулистый. Он заговорил:

– Магистр запретил нам драться без его присмотра.

Свиноподобный посмотрел на него со смесью страха и восхищения. Он явно был из той породы детворы, что признают лишь силу.

– Конрат, мы же просто играем! Зоран, ну скажи!

Лежащий на полу мальчик что-то прохрипел. А заступившийся за него здоровяк ответил свиноподобному:

– Ты врешь! Вы не играете! Ты просто задираешь его, потому что он младше и слабее!

– Не правда! Мы играем! Я не вру, Конрат! – оправдывался задира.

– Тогда давай я с тобой поиграю, Бирг!

Конрат ударил Бирга кулаком по лицу, и тот лишь чудом удержал равновесие и не упал. Одной рукой он схватился за нос, из которого уже текла кровь, а другую, трясущуюся от страха, но все же продолжавшую сжимать рукоять деревянного меча, выставил вперед, в надежде не подпустить к себе Конрата. И попятился.

– Конрат, не надо! Отстань!

– Я играю!

Конрат рывком попытался сократить дистанцию до позволяющей нанести удар кулаком, но Бирг отбежал и снова выставил меч вперед.

– Я больше не буду! Отстань!

Вдруг в зале для тренировок раздался громовой голос:

– Это что тут, черт подери, происходит?! Проклятая мелюзга! Вы что, совсем страх потеряли?!