Хроники вечной жизни. Проклятый дар - [26]

Как только они вошли во двор замка, Филипп кинулся в объятия брата, затем, отстранившись, изящным жестом указал на Рене:

– Мишель, позволь тебе представить господина Рене Леграна, моего замечательного друга.

Когда приветствия были закончены, Мишель пригласил их пройти в замок, где уже начинался пир в честь именин короля.

– Чести быть представленными государю вы пока не получите, но увидеть его вблизи и посидеть за его столом вполне сможете, – весело сказал Мишель.

Мальчишки радостно закивали: этого им было более чем достаточно.

Пир проходил в парадной зале недавно перестроенного замка. Зала оказалась огромной, и было сложно разглядеть, что происходит на ее противоположной стороне. Гобелены со сценами королевской охоты украшали стены от потолка до пола. Среди них встречались и старинные, и современные, выполненные в популярном стиле «Mille fleurs»[6]. Вдоль стен были укреплены факелы. Разноцветные витражи в окнах пропускали солнечный свет, преломляя его и окрашивая в теплые тона. Во всю длину залы растянулся невероятных размеров стол, покрытый красным бархатом. Он был заставлен таким количеством невиданных блюд в золотой и серебряной посуде, что у Рене глаза полезли на лоб. Гости в роскошных одеяниях сидели, стояли, ходили, постоянно кланяясь друг другу и обмениваясь пышными фразами. Между ними носились слуги с огромными подносами в руках, на которых покоились запеченные поросята, перепела и рыба, горы овощей и фруктов. В зале стоял непрекращающийся гомон, перекрываемый музыкой и звоном посуды.

Мальчишкам достались места в дальнем конце праздничного стола. Рене сидел молча, не в силах есть от волнения. Невозможно поверить, что он находится на пиру у самого короля! Он отчаянно вытягивал шею, пытаясь разглядеть сидевшего во главе стола монарха, но многочисленные блюда и огромное количество сосудов с винами заслоняли от взора Рене более половины присутствующих.

Он с восторгом думал, как расскажет друзьям и Женевьеве об этом событии, то-то будут они удивлены! Да что там удивлены, наверное, вообще не поверят! Рене с удовольствием представил, как призовет в свидетели Филиппа, и тут за его спиной раздался уверенный звонкий голос:

– Так вот он, юный господин де Леруа!

Рене быстро повернулся – рядом с ними стоял юноша примерно их возраста, черноволосый и кудрявый, и с интересом смотрел на Филиппа. Это был Франциск Валуа, граф Ангулемский. За его спиной возвышался Мишель.

Филипп встал и с достоинством опустился на одно колено перед сюзереном. Но юный граф рассмеялся и поднял его:

– Полно, сударь, полно, мы с вашими братьями отлично подружились, надеюсь, и с вами мы станем добрыми друзьями.

– Почту за величайшее счастье, мой господин, – поклонился Филипп.

Граф обернулся к Рене, его темные глаза смотрели доброжелательно и весело:

– А вы, сударь, как я слышал, большой друг господина де Леруа?

Рене вконец растерялся, он ни разу в жизни не общался со столь значительной персоной. Покраснев, он промямлил:

– Д-да…

– Что ж, я надеюсь, и вашу дружбу мне удастся завоевать.

– Д-да…

Граф рассмеялся, ему нередко приходилось сталкиваться с растерянностью простых людей. В это время к нему подошел высокий пожилой господин:

– Франциск, король зовет вас.

Тот весело подмигнул Рене и Филиппу и, бросив напоследок: «Надеюсь, мы будем часто видеться», поспешно зашагал в другой конец залы.

Филипп ткнул друга локтем и восхищенно прошептал:

– Замечательный, правда?

Рене перевел дух и, все еще красный от волнения, кивнул.

В течение вечера Рене познакомился с Робером де Леруа, таким же высоким и статным, как старший брат, и с несколькими гостями, ни одного из которых он не запомнил. Мысли его занимал Франциск Ангулемский, Рене был поражен, что граф оказался таким юным. «Он всего лишь мальчишка, как и я, а уже помолвлен с дочерью короля, и чувствует себя здесь как дома. Почему же он родился графом, а я ремесленником?» Никогда еще ему так сильно не хотелось стать богатым и знатным.

Все лето Франциск Ангулемский провел в Париже, а с ним и старшие братья де Леруа. Встречаясь с ними, Филипп всегда приглашал Рене с собой. Однако встречи их были нечасты и коротки: ребята были заняты в школе, а в обязанности Мишеля и Робера входило везде сопровождать графа. Тот, несмотря на юный возраст, слыл настоящим рыцарем и большую часть времени проводил в традиционных для своего круга занятиях – охоте, турнирах и балах. Рене и Филиппа туда не допускали, к большому для них огорчению. Однако они не унывали, в выходные дни навещали Женевьеву и в целом вели весьма приятный образ жизни.

По ночам, лежа в казарме, Рене мечтал о будущем: он понимал, что через год-другой Филипп сможет ездить на охоту и пиры с братьями, а значит, и ему, Рене, вход туда будет открыт. Он представлял, как они подружатся с Франциском, как станут неразлучны, и возможный будущий король шагу не сможет ступить без него, обычного парня с улицы Сен-Дени. А почему нет? Ведь стал же когда-то простолюдин Сугерий правой рукой Людовика Толстого. А потом Рене женится на Женевьеве, и Франциск в знак дружбы даст им феод и дворянское звание, их дети станут потомственными виконтами, графами или даже герцогами…