Хроники старого меломана - [10]
Вот эпизод по теме: пробовали исполнять песенку из кинофильма «Личная жизнь Кузяева Валентина». Там были такие слова:
«И ничего, что не прав ты иногда.
Если надо, мы дадим тебе совет.
— Ходишь в турпоход?
— Да!
— Хочешь миллион?
— Нет!»
Безобидные слова ленинградского поэта Кима Рыжова вызывали бурную реакцию в строчке «хочешь миллион?». Все начинали хихикать, видя усмехающиеся морды музыкантов, петь ее было совершенно невозможно. Пришлось песню к исполнению забраковать, и позже шлягер 67-го года включил в репертуар ВИА «Садко».
Помню, мы какое-то время репетировали в студенческом городке между Новоизмайловским и Московским. Тогда я разучил песенку британской группы The Hollies «Tell Me To My Face», но по каким-то причинам группа её почти не исполняла. В конце семидесятых эта энергичная баллада стала широко известна благодаря кумиру эстрады Джо Дассену, но он пел на французском языке. Я ещё подумал, кто же переводил певцу с языка оригинала. Позже выяснилось — он сам и переводил, ведь родной язык Дассена английский, а французский он выучил, переехав во Францию в 12-летнем возрасте.
Летом того памятного 1969 года кто-то из заводских приятелей принес сингл в простой бумажной обложке без картинок. На кругляше «сорокапятки» было оттеснено название лейбла и, естественно, имя какой-то группы с непонятным названием «Procol Harum» и ещё более непонятной композицией — «A Whiter Shade of Pale». Как часто делали в то время, отверстие на сингле было диаметром 24 мм. Позже я узнал — такой стандарт установлен для проигрывания в американских музыкальных автоматах. Но у нас выпускался специальный вкладыш с приклеенным кусочком бархата для чистки диска, позволявший проигрывать пластинку на 45 об/мин.
— Нет, ну ты послушай эту лабуду, — посоветовал владелец пластинки, — ежели чего, бери за трёшку.
Придя домой я поставил «сорокопятку» на проигрыватель, но тут мне позвонили из больницы на Боткинской. Тётушка, которой шёл уже шестьдесят девятый год, умудрилась сломать шейку бедра. Типичная старческая неловкость, но мне надо ехать навестить больную. Вот ведь судьба — именно эта досадная травма, которая надолго уложила её в больничную койку, помешала круто изменить нашу жизнь. Об этом потом. А тогда я опять оказался предоставлен сам себе.
На следующий день я вернул сингл хозяину.
— Ну, как? — поинтересовался он.
— Да никак, толком не послушал. Ты прав, в общем, ничего интересного.
Так благодаря болезни тётки и собственной музыкальной близорукости я не разглядел общепризнанный во все мире рок-шедевр и упустил из рук уникальный сейчас раритет (первопресс) на оригинальном британском носителе.
Избавленный от опеки тётки на следующий день я прокатился на Кузнецовскую за «Белым альбомом» Битлз. Кто меня познакомил с Мариком Березовским, я уже не помню. Был такой меломан в нашем городе, старше меня лет на десять и с очень благообразной внешностью. В тот жаркий июньский день я вёз ему сто рублей.
«Двойник» появился на прилавках Европы в ноябре 1968, но мне выпало счастье держать его в руках всего восемь месяцев спустя после премьеры(по тем временам это быстро). Хитрый Марк умолчал о том, что в комплект альбома входят четыре шикарные фотографии «битлов» и плакат на четыре разворота. Всё это выяснилось потом. Естественно, у меня возникли вопросы к продавцу, но тот клятвенно заверял, что ничего не знал о полиграфии. Не держу зла на Марика, мы много раз потом пересекались и состояли в приятельских отношениях. Сейчас этого человека уже нет в живых. Покойся с миром!
После дорогого приобретения для души, на еду у меня оставался ровно один рубль. На последние деньги я купил килограмм овсяного печенья и питался им целый день. Уже назавтра я начал «обкашивать» (от слова косить) двойник. Да, как ни оскорбительно это звучит для приверженцев отечественной эстрады, тамошний рок был востребован и его, например, можно было записывать за деньги. Чем я не преминул заняться.
Покупая зарубежный товар, я автоматически вставал на коммерческие рельсы. Сейчас это обычный бизнес, в котором нарушаются авторские права производителя, а вот Советской власти было глубоко наплевать на роялти, но она наказывала за незаконное предпринимательство (впрочем, как и сейчас), которое громко именовалось спекуляцией. Мне почему-то не было страшно и тем более стыдно, оттого я и брал по три рубля за запись бобины магнитофонной ленты. На одну дорожку (250 метров) помещался альбом на скорости 9,5 см/сек, на другую второй. Гоните денежки, товарищи! Таким образом, ценой утомительного сидения перед магнитофоном и бесконечного переворачивания то винила, то бобин с плёнкой я отбил обратно тридцать рублей. Незатейливый бизнес подпольных записей был широко распространён в нашей стране и воспринимался в среде обывателей как что-то вполне естественное и постоянное. Кто-то записывал рок, кто-то Высоцкого, а кто-то русских эмигрантов.
УХАБЫ
В кругу меломанов я чувствовал себя вполне уверенно. Стайка из десяти-пятнадцати человек теперь тусовалась не только у «Гостинки», но и рядом с «Апрашкой» у решётки Финансово-Экономического института, а также на площади у Финляндского вокзала. Мы в первую очередь занимались любимым делом: меняли и продавали пластинки или как их стали называть — «гиганты», а ещё обзаводились шмотками и другими необходимыми прибамбасами.
Кому не хотелось в своём прошлом что-то поменять? Пенсионеру Петрушевскому такая возможность представилась и родной Ленинград, весной 1968 года, встретил Дмитрия Сергеевича подзабытыми реалиями. Ученик 10 класса по новому воспринимает своё место в этой жизни. С высоты прожитых десятилетий и привычками из двадцать первого века, существовать в прежней действительности непросто. Заново пробираясь по вехам жизненного пути, пытаясь что-то изменить, главный герой не сразу узнаёт ещё одну сторону своей истории.
Неожиданная находка изменила жизнь обыкновенного дачника и заставила принимать непростые решения.
Эта остросюжетная повесть написана по воспоминаниям детства и последующими непростыми событиями. Пересечения моей судьбы и истории главного героя повлияли при описании детальных подробностей, а также подтолкнули к неожиданным поворотам сюжета. Криминальная составляющая, является тем стержнем, что поддерживает интерес читателя. Я попытался рассказать о судьбах и характерах своих сверстников из пролетарской среды Выборгского района города Ленинграда, о быте и нравах советской эпохи конца шестидесятых. Интрига переплетается с юношеской историей Сергея Семанина и событиями наших дней.
СССР, Ленинград, конец семидесятых. Драма. Мрачная история о милицейском осведомителе и его окружении. На обложке — почтовый ящик для анонимных доносов во Дворце дожей (Венеция, Италия). Перевод надписи: «Тайные обвинения против любого, кто скрывает милости или услуги, или тайно сговорился, чтобы утаить истинный доход от них».
После всех приключений в романе "Удар током", Петрушевского ждут новые испытания и путешествия. Смерть жены и внезапно появившаяся возможность повлиять на время, побуждает ГГ участвовать в эксперименте закрытой лаборатории.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.