Хроники Нордланда: Кровь Лары - [59]

– В округе много заброшенных лесопилок и водяных мельниц на пересыхающих год от года ручьях. – Сказал тот наконец, открыв глаза. – Опять же, если тот, кто руководит всем этим безумием, умён – а я думаю, он умён, – он совершит эти налёты, запугав и всполошив нас, а потом уйдёт в лес, в эти лесопилки и заброшенные мельницы, и будет устраивать вылазки оттуда, вроде набегов на купцов, пастухов, лесорубов, травников… похищать девушек, детей. Разделит своих людей на небольшие мобильные группы, по три-четыре лица, и те будут менять место раз за разом…

– Похоже на то. – Заметил кардинал.

– Найти и сжечь все эти лесопилки. – Быстро сказал Гарет. – Это получится, если эльфы помогут.

– А они помогут? – Скептически глянул на него принц.

– Уверен, что да. – Ответил герцог. – У нас ведь есть, кому поговорить с ними.

Глаза его высочества вспыхнули, лицо смягчилось, когда он произнёс одно лишь: «О!..».

– У вас один лишь выход, – произнёс кардинал, – как можно скорее поймать хоть кого-то из этих мерзавцев, публично казнить их, а за остальными объявить охоту и назначить за их головы большое вознаграждение.

– Я думал об этом. – Кивнул Гарет. – Я хочу ехать в Ельник прямо…

– Не в Ельник. – Перебил его принц. – В Вешнево.

– Но, отец…

– В Вешнево. – Твёрдо повторил тот. – И очень быстро, как можно быстрее. Как бы ни был умён наш противник, этого он не ждёт. Он уверен, что ты помчишься в Ельник, и у него будут развязаны руки на дороге в Ригстаун. В Ельник можно послать капитана стражи, это его епархия. Там уже всё произошло. А вот на Ригстаунской дороге есть ещё крохотный шанс что-то успеть.

– Да, отец. – Кивнул Гарет, молча признавая его правоту.

Шторм заслуженно гордился собой, уверенный, что всё спланировал и сделал правильно. Да, он очень долго готовился, и Барр дважды встречалась с ним, напоминая, что его прислали сюда не просто так. Зато он подготовил всё просто безупречно. Он сам проехал по всем окрестностям, нашёл все эти заброшенные дома и лесопилки, стоянки углежогов и мельницы, запомнил все тропки, посетил все эти деревни… И знал теперь Пойму Ригины едва ли не лучше, чем сами Хлоринги – а может, и в самом деле лучше. На Малый Герб его люди напали в тот самый момент, когда он уже громил Ельник. Местные стражники, числом всего трое, настолько отвыкли думать хоть о какой-то опасности, что мирно спали на рассвете, оружие их пылилось на стойках, у порога росли горох и редис, а в каске одного из них спала кошка. Всё прошло легко – невероятно легко. И Шторм, оставив троих добивать и развлекаться с девками, бабами и детьми, помчался через Брыль в Гикори. От первого успеха в нём возник кураж, он решил, что Гикори не ограничится, нападёт на Вешки. По Вешкам придётся промчаться бурей, убивая, громя, поджигая, но всё это очень быстро – слишком близко Малая Горка с её замком и каким-никаким, но гарнизоном. И после они уйдут через Ригину в лес, доберутся до Торхевнена и там затаятся на какое-то время, а после пройдутся с огнём и мечом по окрестностям Ригстауна…

В Гикори Шторм уже знал, как действовать, и влетел с воем и криком, сверкая саблями и шокируя этим криком местных, которые от ужаса впадали в ступор, не помышляя даже о сопротивлении в первые, самые страшные минуты. Ну, а потом было уже поздно – Шторм спланировал всё идеально. Каждый из его парней взял на себя самого сильного мужчину деревни, способного хоть на какой-то отпор, сам сосредоточившись на местном кузнеце, здоровенном молодом парне с пудовыми кулаками. Пьянея от крови и удачи, Шторм верхом на своем горячем тёмно-гнедом кастильце вертелся по деревне, рубя направо и налево, плевать – старика с вилами, мальчишку с палкой, который пытался вступиться за своих мать и сестру… самих этих женщин, собачку, отважно бросавшуюся на него. Конь храпел и бесился, шалея от крови, и Шторм порой с трудом сдерживал его. Крикнул Хвату:

– Всё ценное вон в том доме, там серебро, украшения, хватай всё, нам ещё в Вешки надо успеть!!! Бросайте этих баб, придурки!!! – Но Курт и Хват всё-таки схватили, перекинув через седло, какую-то девчонку со светлой косой.

Влетев с востока в Вешки, Шторм не поверил своим глазам: прямо навстречу ему по той же улице мчался всадник на мощном вороном жеребце; и глаза всадника даже издали пылали красными зрачками. Медленно, ужасающе медленно конь Шторма, храпя и сопротивляясь, осаживал, почти приседая на задние ноги, повинуясь его руке. Все это время Шторм наблюдал, как всадник молча, с искажённым от бешенства лицом, обнажает меч, сверкнувший на солнце эльфийскими рунами. Позади всадника, сильно отставая от него, мчались ещё несколько, Шторму некогда было их считать. Больше, намного больше, чем у него – вот всё, что ему сейчас было важно. Понимая, что его поджарый кастилец от мощного олджернона не уйдёт, тот выносливей и сильнее раз в триста, Шторм, не раздумывая, пустил коня к реке. Конь легко перелетел через плетень, промчался по огороду, давя копытами молодую зелень. Краем глаза Шторм видел, как гигантской птицей над плетнём взлетел олджернон, и снова уловил сверкание меча… Спрыгнул с седла на обрывистом берегу и не раздумывая бросился в воду. Поплыл под водой, забирая к противоположному берегу, молясь про себя, чтобы кто-то из его парней удрал, и проклиная Курта и Хвата с их девкой – если сразу не сбросили её, не уйдут…