Хроники Нордланда: Кровь Лары - [46]

– Ты сказал, что брат её бабушки. – Гэбриэл запомнил его оброненные будто бы вскользь слова. – То есть, мой дядя? Который из них? Тис или Гикори?

– Ни тот и ни другой. – Вздохнул эльф.

– Но тогда… – Гэбриэл отступил на шаг. – Тогда ты…

– Да. Я Кину Ол Таэр, опальный король. – Безмятежно ответствовал эльф. – Как я и сказал твоему брату когда-то, я изгнанник, и искал крышу над головой. А за тебя меня просил Страж.

– Он что, существует? – Удивился Гэбриэл, и вдруг вспомнил их странную встречу в Белой Горке… и своё странное чувство после падения с обрыва. Иво и Алиса не один раз рассказывали ему, как добрались до Копьёво, и как им помог большой белый волк с синими глазами. Получается, Страж исполнил его просьбу – одну-единственную просьбу, на которую имеет право раз в жизни каждый Хлоринг.

– Папочка, смотри, грибочек! Только он сладкий! На! – Вэнни подлетела и спасла ситуацию. Щедро сунула Гэбриэлу на липкой ладошке обсосанный леденец в виде мухомора. – Это тебе!

Обсудив, как действовать, они решили ехать к дому, указанному Доктором, все вместе, прихватив девочку – оставлять кого-то с нею в гостинице значило и ослабить отряд, и рисковать девочкой. Гэбриэл попытался внушить Вэнни, что та должна быть очень тихой и послушной, и та согласилась сразу же, сделав очень-очень честные глаза. Её взял к себе на седло Иво, уже начинающий привыкать к роли няньки, и они выехали под утихающий дождь. Вэнни хватило ровно на пять минут. Всё это время она ерзала на руках Иво, вертелась, пытаясь выглянуть из-под плаща, которым он прикрывал её от дождя, и наконец заявила с претензией:

– Я хочу какать.

Всем пришлось остановиться на мостике через канаву, в которую, в заросли лопухов, Иво и повёл девочку. Из канавы они вылезли минут через десять, после чего требовалось срочно помыться, и вторая остановка была возле фонтана, в который Вэнни уронила цветной камушек. Камушек этот девочка увезла ещё с фермы, и он был в её глазах куда драгоценнее, чем уже потерянное кольцо с гранатом. Вэнни разревелась, и Иво пришлось лезть в мутную воду.

– Лошадки! – То и дело раздавалось потом со стороны Иво. – Папочка, собачка!.. Папочка, папочка, смотри!!!

Гэбриэл только зубами скрежетал, начиная понимать, что отцовство – это тебе не синекура.

Одновременно он рассматривал дома и лавки города, по которому они ехали, удивляясь, во-первых, тому, что вообще ничего не запомнил в первый раз, кроме Королевского Моста, который в его памяти почему-то располагался с другой стороны, а во-вторых, тому, насколько Сандвикен казался беднее и уродливее, чем Гранствилл и даже Блумсберри. В Гранствилле на центральных улицах хозяева каждого богатого дома убирали мостовую вдоль своего фасада, и город казался ухоженным и чистым. К тому же, в Гранствилле почти не было бедняков – практически у каждого жителя этого города были родственники в близлежащих деревнях и монастырях, которые делились с ним снедью, а даже если нет – овощи и мясо в Гранствилле были очень дешевы. Войны и бунты не касались Поймы уже более ста лет, и за время мира и благоденствия деревни и города расстраивались, население росло, земля была ухоженной, сады, покосы, пастбища и рыбные пруды – богатыми и плодородными. Здесь всё было не так. Земля Пустошей была именно такой, какая в пустошах и должна быть: бедной, каменистой, скудной. Её можно было бы обиходить и превратить в более плодородную и ухоженную, но кто бы это сделал?.. Дворяне Поймы не хотели ждать и вкладывать в свою землю средства, силы и время. Они стремились выдрать из неё и своих крестьян всё и сейчас. Итог был на лицо: Гэбриэл ехал по унылым, мокрым, некрасивым улицам, замечая то здесь, то там заколоченные окна и двери, прохудившиеся крыши брошенных домов… Нищих на улицах, бедняков, калек, просивших подаяние даже под проливным дождём. Помня наставления брата, он бросал им мелочь, проезжая мимо и старался не смотреть на них, не ловить их взгляды – чтобы они не стали для него чем-то большим, чем просто деталь улицы. По канавам вдоль мостовой, которая кончилась, как только кончилась главная улица – она же Королевская Дорога, – бежали зловонные ручьи, подмывая кучи бытового мусора, гниющих отходов и нечистот, ароматизируя воздух так, что о свежести дождя можно было и не вспоминать. Ну, а там, где мостовая кончилась, кони с трудом месили грязь, недовольно фыркая и оскальзываясь.

Но всё, что поразило и опечалило Гэбриэла на улицах Сандвикена, мгновенно забылось им, как только он подъехал к дому, в котором содержались малыши-полукровки. Дом скрытно охраняли люди Гейне, чтобы очнувшийся Доктор не смог предупредить его обитателей. И как только на улице показался граф Валенский со своими людьми, как кнехты мгновенно снесли ворота и окружили дом уже открыто и показательно. Несмотря на проливной дождь, все местное население высыпало на улицу, изумлённо взирая на происходящее. Такие персоны, как принц крови и его свита, отродясь не появлялись в этом околотке, да и ничего подобного здесь никогда не происходило, как было не посмотреть на всё своими глазами?.. Мальчишки, под дождём мигом вскарабкавшиеся на окрестные крыши и деревья, пожирали глазами коней и оружие, особенно – роскошного олджернона, на котором восседал граф Валенский, не менее роскошный, чем его конь. Пепел грыз удила, храпя и выплясывая в грязи перед воротами, пока Гейне и Нэш колотили в дверь дома пудовыми кулачищами с криком: