Хроники Нордланда: Кровь Лары - [43]

– Сходи за девочкой. – Приказал ему Гэбриэл, когда закончил с Доктором. – Только смотри, чтобы она не увидела вот это. – И когда Иво поспешно исчез, нагнулся к Доктору.

– Теперь ты знаешь, что чувствовала Мария. – Сказал тихо и отчётливо. – Каково это – на её месте быть, а? Ты хоть понимаешь, тварь, за что тебе всё это? Ты хоть понимаешь?! Я хочу, чтобы ты вспомнил всех девчонок, которых мучил, всех пацанов, которых унижал. Стой здесь, мразь, и вспоминай их всех!

– Гэйб! – Позвал его Иво, появившись на верхней ступени лесенки, ведущей на чердак. – Ты должен подняться сюда.

– Позже! – Огрызнулся Гэбриэл.

– Ты ДОЛЖЕН взглянуть. – Настойчиво повторил Иво таким странным голосом, что Гэбриэл пошёл к нему.

В постели спала девочка, маленькая, лет четырёх-пяти, не больше, чумазая, в сером уродливом платьишке и грубых ботиночках, которые Доктор и не подумал с неё снять, когда она уснула после дозы снотворного. Она и сама по себе сразила бы сердце Гэбриэла, неравнодушное ко всем маленьким и нежным, но дело было даже не в этом: он мгновенно понял, что эта девочка – одно лицо с ним самим. Детское, нежное, но уже несущее в себе все их общие с братом черты. У неё тоже были чёрные волосы, даже так же, как когда-то у самого Гэбриэла, разделённые на пробор и убранные за остренькие ушки. В девочке было даже больше эльфийского, чем в братьях, и если бы не черные волосы, какие не бывают у эльфов, она была бы настоящей эльфиечкой. Гэбриэл словно очнулся от какого-то дурного сна, настолько несовместима была эта девочка и то, что творил он только что там, внизу.

– Ты помнишь, кто её мать? – Спросил Иво шёпотом.

– Ей лет пять. – Так же шёпотом ответил Гэбриэл. – Я тогда только с Конюшни в Приют попал… Голодный был, на всех девчонок бросался, как ненормальный… Кто угодно мог быть её матерью. Доктор знает – он всех знает.

Это была правда: странно, но Доктор в самом деле знал историю и имя каждой девочки и каждого мальчика в Садах Мечты. Большинству из них сам он имена и давал. Но Гэбриэл чувствовал, что не в состоянии сейчас не то, что спросить о чём-то Доктора, но даже посмотреть на него. Поэтому поднял девочку на руки, бережно укутал в свой камзол, и понёс вниз, стараясь не смотреть в сторону своей жертвы. Он не жалел – и в то же время ему было тяжко и противно. Продолжая считать, что поступил правильно, Гэбриэл в то же время мучился своей правотой страшно. Поймёт ли этот подонок то, что произошло?..

Кину и Нэш встретили его внизу, не задавая вопросов, проводили до гостиницы в центре – на корабль Гэбриэл девочку не понёс. В гостинице Терновник, только глянув на личико спящей девочки, прошептал, потрясённый:

– Лара а-ну ванаи-то! Лара на – и мэльда! А-ну Айвэн Ол Донна! Это дитя Ол Таэр, это кровь Лары! – Провёл ладонью по лицу, затем над лицом девочки:

– Это твоё дитя, Сетанта!

– Я догадался. – Гэбриэл чувствовал себя так, словно пришёл пешком с самого Севера, у него ныло всё тело, подташнивало. – Что с ней? Почему она не просыпается?

– Её чем-то опоили. – Терновник принюхался к приоткрытому ротику девочки. – Ничего опасного. Она проснётся через несколько часов. Её нужно уложить в постель.

Раздевая ребёнка, Гэбриэл увидел и стертые до кровавых мозолей ножки, и синяки на теле, и старые, и свежие, и даже рубцы от розог. Нэш, стоявший подле, процедил сквозь зубы:

– Поймать бы тех, кто так с ребёнком обращается, да всыпать бы самому, не жалеючи,… а потом солью ещё присыпать, чтобы не скоро забыли!

– Ему и так мало не показалось. – Бесцветным голосом ответил Гэбриэл. – А главное, он мне сдал дом, где малышей держат прежде, чем на фермы увезти. – Бережно укрыл девочку пледом. – Что делать теперь, ума не приложу. Нужно скорее забирать их оттуда, пока его не освободили, и он не предупредил никого. Но и за Марией надо торопиться, по той же самой причине.

– Забрать-то детишек можно прямо сейчас. – Ответил Нэш. – Только куда мы их денем?.. Им няньки нужны будут, дом, где разместить. А там, я так понимаю, полукровки?

– В основном. – Кивнул Гэбриэл.

– Ну, утро вечера мудренее, как руссы говорят. Тут подумать нужно. Я на корабль сгоняю, потолкую там с капитаном, пораскину мозгами. Вы отдыхайте пока.

Это легче было сказать, чем сделать – за ночь Гэбриэл не сомкнул глаз. Явление собственной дочери застало его врасплох; он понятия не имел, что чувствует и ощущает ли себя отцом? Скорее, нет, чем да, но малышка тронула его сердце и сразу же заняла там лидирующие позиции, это было несомненно. Такая… маленькая, такая несчастная! Синяки, рубцы эти… сам Гэбриэл никогда не ударил бы ребёнка. Даже тогда, в Садах Мечты, когда бил девочек, такого маленького ребёнка не тронул бы, лучше бы умер – это он знал абсолютно точно. Слушал дождь – он вновь полил, превращая и без того унылый Сандвикен просто в какое-то олицетворение уныния, – думал, переживал. И всё-таки задремал…

Проснулся Гэбриэл от отчаянного детского крика, и, не успев стряхнуть остатки сна, очутился у постели, где оставил девочку. За окном по-прежнему лил дождь.

– Что случилось? – Воскликнул испуганно, и девочка, увидев ещё одного чужого, незнакомого и такого огромного дядьку, заорала в голос, закрыв лицо ладошками. – Что ты с ней сделал?!