Хроники неотложного - [11]
— Я — депутат Законодательного собрания Зверинцев, моя жена входит в совет директоров телекомпании ВГТРК «Пятый канал», а ее мать заведует кафедрой…
— Ну и что?
Депутат как на стену с разбегу наткнулся.
— Как что? Мы порядочные люди, — он сделал акцент на порядочные, — наш сын учится на юридическом, он лучший на своем курсе, — Северов пихнул меня в бок, — а этот… утверждает, что наш сын наркоман.
— Что ж, бывает.
— Я вижу, вы тут все заодно. Я этого так не оставлю, я — депутат Законодательного…
— И что нам теперь, во фронт встать? Ура троекратное? Диагноз очевиден. Не верите — не надо. И пугать нас тоже не надо. В больницу поедет?
— В какую?
— В токсикологию.
— Еще не хватало!
Токсиколог обернулся к своим:
— Сделай ему налоксон, и едем отсюда.
— Так мы свободны?
— Валяйте.
Двинули к выходу. В дверях Веня остановился.
— А ведь я оказался прав, любезный.
Нас старательно не замечали.
— Извиниться, как я понимаю, желания нет?
— Ну что ты, Вень! Они нас и за людей-то не держат.
Аристократы помойные.
Черемушкин
Лариска проставилась. Сидели в столовой, теснились, роняя пепел в жестянки. Ополовиненная северовская текила, тягучий оранжевый «Адвокат». — Поздравляем, Ларис. Удачи тебе и здоровья несокрушимого. Держи! Электрическая зубная щетка. — Оба-на, дай заценить! Включают, меняют режимы, слушают, как жужжит. — Вещь! Помесь вибратора с унитазным ершиком.
— Универсальная штука. Мне, пожалуйста, пейджер с вибратором. Заказ понял, мадам. Вопрос: что во что встроить?
— Говорят, уже холодильники стали выпускать со встроенными телевизорами, для кухни.
— Ага, и мобильники с искусственной вагиной.
— А чего, запросто. Помнишь, везли бойца в академию и на Фонтанке в пробке застряли? Рядом мерс, стекла тонированные, левое боковое приспущено, чел за рулем достает член, натягивает на него трубку, сует шнур прикуриватель — и сидит, тащится. А мы-то в «форде», мы выше, нам-то как на ладони…
— Кстати, насчет ладони… Шереметьев на инфаркт приезжает, а там дедушка: ой, кричит, помираю, скорее дайте мне в попу чего-нибудь! Шеремет ему: дадим, говорит, дедуленька, конечно дадим. И на публику: мы даем в попу, в руку и под язык…
Накурили — не продохнуть. Разномастные кружки, гнезда шоколадных конфет, блюдца с остатками тортика. Хoxoт, гвалт, запотевшие стекла.
— Окно откройте, пусть проветрится.
— Холодно. Че, дай куртку.
Леха сидела с Северовым. Я готов был поспорить, что утром они уйдут вместе, и в глубине души я ей даже завидовал — за несколько дней она узнает его больше, чем я за несколько месяцев.
Сейчас она расписывала сегодняшнее столкновение с Третьяковым.
— Смотри, Вень, он у нас карты вызовов рецензирует. Облажаешься — крышка!
— Вот как раз там у меня все в ажуре — ни одна падла не подкопается. Вплоть до орфографии и пунктуации: кастрировать нельзя повременить.
— Не зарекайся. Вон у нас Скво написала, с устатку:
…сбит вне зоны пешеходного перехода легковой автомобилью «газелью».
— Ага. А Гарик:
*…неоднократно вступала в половые контакты с гражданами негритянской национальности».
— Ну, он вообще уникум был. Помнишь, как он асцит[29] родил? Приезжает на боль в животе; там ханыга воо-от с таким животом — беременность отрицает. Грязная, вонючая, когда последние месячные, не помнит. Гарику не в кайф за живот ее трогать — ставит цирроз с асцитом и везет в Кузницу. Сдает и сидит на батарее, историю пишет. Тут к нему зав приемного выходит: иди, говорит, полюбуйся на свой асцит, женского пола. Прямо в смотровой родила. Ему потом долго прохода не давали, — А это его помнишь: «В правой височно-теменной области определяется впуклость костей черепа»? Гарик, блин, нет такого слова! Почему нет? Раз есть выпуклость, значит, есть впуклость, все логично.
— А как он на маточное[30] ездил? Вернулся и сел чай пить. Входит Рахманов, он у нас тогда заведующим был, и так брезгливо, двумя пальцами, несет историю, а она вся в крови засохшей. Игорь Вадимыч, говорит, вы меня, конечно, извините, но я что-то никак не пойму, что вы с этой картой вызова делали — затыкали? Гасконец, помню, даже поперхнулся тогда…
— Восемь-шесть, поехали. Повешение.
— Блин, ну вам везет сегодня!
— Не говори. Полная параша.
— Жевку возьми.
— Не, спасибо, у меня «полицай» есть…
Алехина
Здесь все было ясно с первого взгляда. Обрезок ремня с надписью «Wrang…», острый как бритва нож, поблескивающая на перилах пряжка. В квартире полно ментов, а у разобранной постели растерянно стояли наспех одетые хозяева: долговязый очкарик и гибкая, как березка, синеглазая девушка. Присутствовали и герои дня — хорошо одетый молодой человек и его «случайный» спаситель. Демонстратор-суицидник и ассистент.
Слепой бы увидел: продумали и сговорились. Он умолял, она отказала, он повесился. Верный друг полоснул ножом по ремню и позвонил в дверь.
Вызовите скорую, тут человек повесился!
Молодой человек полулежал на кровати. Висеть ему довелось две секунды, но он, как водится, непроизвольно описался и сейчас, расставив колени, демонстрировал окружающим свою мокрую промежность.
Все чувствовали неловкость, но пострадавший этого не замечал. Он говорил о любви.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На самом деле, я НЕ знаю, как тебе помочь. И надо ли помогать вообще. Поэтому просто читай — посмеемся вместе. Тут нет рецептов, советов и откровений. Текст не претендует на трансформацию личности читателя. Это просто забавная повесть о человеке, которому пришлось нелегко. Стало ли ему по итогу лучше, не понял даже сам автор. Если ты нырнул в какие-нибудь эзотерические практики — читай. Если ты ни во что подобное не веришь — тем более читай. Или НЕ читай.
Чрезвычайно трогательный роман о русских псовых борзых, которые волею судеб появились в доме автора и без которых писательница не может представить теперь свою жизнь. Борзые — удивительные собаки, мужество и самоотверженность которых переплетаются с человеколюбием, тактичностью, скромностью. Настоящие боги охоты, в общении с человеком они полностью преображаются, являя собой редкое сочетание ума, грации и красоты.
Николае Морару — современный румынский писатель старшего поколения, известный в нашей стране. В основе сюжета его крупного, многопланового романа трагическая судьба «неудобного» человека, правдолюбца, вступившего в борьбу с протекционизмом, демагогией и волюнтаризмом.
Творчество болгарского писателя-публициста Йото Крыстева — интересное, своеобразное явление в литературной жизни Болгарии. Все его произведения объединены темой патриотизма, темой героики борьбы за освобождение родины от иноземного ига. В рассказах под общим названием «Зерна гранита» показана руководящая роль БКП в свержении монархо-фашистской диктатуры в годы второй мировой войны и строительстве новой, социалистической Болгарии. Повесть «И не сказал ни слова» повествует о подвиге комсомольца-подпольщика, отдавшего жизнь за правое дело революции. Повесть «Солнце между вулканами» посвящена героической борьбе народа Никарагуа за свое национальное освобождение. Книга предназначена для широкого круга читателей.
В сборник вошли три повести современных писателей Кубы: Ноэля Наварро «Уровень вод», Мигеля Коссио «Брюмер» и Мигеля Барнета «Галисиец», в которых актуальность тематики сочетается с философским осмыслением действительности, размышлениями о человеческом предназначении, об ответственности за судьбу своей страны.