Хроники Навь-Города - [3]

Шрифт
Интервал

— Ладно, старайся. — Рыцарь позволил слуге отвести тура в конюшню. — А двуногих у вас обихаживают?

— Дву… Ха-ха-ха! Рыцарь изволит шутить! Лучший стол невозможно найти до самого замка!

— Это, конечно, обнадеживает… Руки у вас мыть принято?

Луу-Кин бочком-бочком пошел было в сторонку.

— Полагаю, мирный Луу-Кин, ты не откажешься разделить со мною вечернюю трапезу?

— Почту… Сочту за честь… — залепетал он. В старых былинах говорилось о том, как рыцари в походах, бывало, делили хлеб с простолюдинами, так в былинах много чего говорилось. Простолюдины вдруг оказывались утерянными или украденными в детстве принцами или, напротив, добрыми чародеями, а он, Луу-Кин, ни принца, ни чародея в себе не ощущал. Разве потаенный, неведомый какой? Любишь ты, брат, мечтать, оборвал он себя. О другом мечтай — распродать товар с выгодой…

Вымытый — а мыть пришлось и шею, — сидел он за господским столом. Стол как стол, даже меньше черного, для людей простых, обыкновенных. Но — с видом на очаг. Прежде чем зарезать курицу — принесли, показали, вот-де она какая, живая, здоровая, одна голова, две ноги, два крыла. Так же показывали и траву, и плоды, и ракушек. Рыцарь ракушки забраковал, уж больно злыми были на вид, остальное велел готовить на кухне скорой, походной, а покамест кушанья доспеют, подать чего-нибудь хмельного для мирного торговца, поскольку сам он по обету ничего крепче воды пить не может. Только подать не чего-нибудь, а именно рыцарского вина, поскольку пить-то он не будет, а попробовать — попробует.

Луу вина избегал: не один торговец терял и товар, и жизнь из-за лишнего стакана, а лишний стакан — это первый стакан. Но сейчас, когда он сидел за столом, отказаться было невозможно. Ну, он не один, с рыцарем, так что можно… За спасение.

Рыцарское вино, красное, прозрачное, шло необыкновенно легко, но Луу пил чинно, не хватает только нахрюкаться. Хотя в этой таверне… Наконец, подали и еду. Вкусно. Побегай этак день за днем, корку хлеба с пальцами слопаешь…

А хозяин, пока не поспели новые кушанья, суетился вокруг рыцаря, стараясь болтовней заменить неготовые блюда. Да и что ему еще делать — хозяину? В дальнем, черном углу сидела троица нищебродов, вся еда которых — кружка браги да кусок хлеба с луком. Луу одернул себя — нищеброды, как же. Обыкновенные вольные люди, как и он. Он так и водой бы обошелся, вместо браги-то. Достойная бедность — счастливый удел. Раз в жизни сел за господский стол, и нос дерет. Это он от вина занесся, не иначе, от чего же еще.

А хозяин по-прежнему суетился вокруг:

— Вы не смотрите, что людей мало. Случай, всех в Замок потянуло. До сего дня всякого люду было, и знатного, и подлого, и чужого, потому как с солнечной стороны его двор никак не миновать. А с солнечной стороны в Замок все и идут. Почти подчистую припасы вымели, хорошо, хозяйство поставлено на путь, а то бы нечего и подать было. Но никто еще не говорил, что Сол Нафферт не может угодить проезжему да прохожему, особенно рыцарю. Уж какие проезжие были, какие проезжие! Жаль, доблестный рыцарь не пожаловал хотя бы вчера — общество такое, что впору наизнатнейшим господам.

— Какое же общество? — спросил рыцарь. Он, Луу-Кин, помалкивал, знал, не для него разоряется хозяин.

— Выше и не бывает. У него, — гордился Большой Сол, — остановилась сама принцесса Ки-Ева. Конечно, здесь она не сидела, пребывала в покоях наверху, но сопровождавшие ее посланники, рыцари Юга, все такие из себя знатные, важные, закованные в латы, с мечами и щитами, в простоте слова не скажут, промеж себя все с галантностью, с политесом, а на простого человеком зыркнут — мороз по хребту!

— Что ж, это можно устроить — по хребту… — протянул рыцарь, и так протянул, что — поверилось.

Хозяин заюлил, пригнулся, стараясь умалиться до величины неощутимой.

— Оно конечно, каждый, имеющий понятие, знает — что ни дом, то норов. Рыцарям Юга предписано быть жестоковыйными, иной и захочет снизойти до простого, честного человека — а не моги, нельзя. Вот другой рыцарь, вроде вашей милости, снисходит, потому — дом такой порядок установил.

— Порассуждай… — но сейчас в голосе слышалось благоволение, и, приободренный, хозяин продолжил:

— Они ведь, рыцари Юга, не сами по себе, а — свита. Везут, значит, невесту. Тут им, получается, особая ответственность, не уронить чести.

— И много их, свиты?

— Три рыцаря, шесть стражников. Да челяди, что прислуживает принцессе, три души. Вместе-то счастливое число как раз и получается.

— Ну, отряд не малый. Но и не великий.

— Так их тут встретил замковый отряд, еще полдюжины стражников и рыцарь-послушник, сегодня утречком и отбыли. А с ними еще много гостей, благородных рыцарей, оруженосцев, стражников, простого люда — целая армия. И всех, всех он, Сол Нафферт, сумел приютить и обиходить. Сколько дней он не то что выспаться — присесть не мог…

Луу слушал внимательно, понимал, не жалуется хозяин — хвастается. За дни эти заработал он больше, чем за весь год. Но прямо говорить о том негоже, найдется добрый человек, облегчит мошну. Первая заповедь бродячего торговца — плакаться на разор и убытки. Впрочем, их, первых-то заповедей, много… Держатель постоялого двора не был бродячим торговцем, слишком уж умаляться нельзя — гость стороной обойдет, убоявшись запустения. Вот и хвалится обиняками хозяин. Луу он не то чтобы нравился, но внушал доверие. Лицо — зеркало души. Ну, не всегда, конечно, немало молодых душегубов с ангельским ликом встречал он на пути, но с годами натура свое берет, проступает на роже. Так и у хозяина — охоч до денег, ради них готов не спать, тиранить слуг, понемножку мошенничать, но смертного греха на душу не возьмет, страшновато, да и невыгодно это по нынешним неспокойным временам. Нет, тряхнул он головой, это опять вино — оно размягчает и душу, и мозги, от него и думы такие путанные. Впрочем, он ведь не один, с рыцарем, и не просто рыцарем, а с рыцарем дома Кор. И этот рыцарь ему жизнь спас, а потом рядом с собой усадил! Хватит, остановил он себя, вино хоть и важное, а душа меру знать должна. Еще только одну кружку…


Еще от автора Василий Павлович Щепетнёв
Зимний Мальчик

Сгорев в пламени ядерного инцидента 2026 года, герой воскресает в прошлом. В 1972 году. В себе — восемнадцатилетнем. Почему? Зачем? Получить от жизни то, что он по тем или иным причинам недополучил? Или есть какая-то сверхзадача? Вторая книга — «Выбор Пути» — здесь: https://author.today/work/149782.


Выбор Пути

Вторая книга "Переигровки" Чижик теперь на втором курсе мединститута. Жизнь прекрасна, но этого мало. Нужно искать новый путь. Свой. Выбираться из наезженной колеи. Потому что наезженная колея ведет прямиком к Судному Дню. Первая книга здесь:…


Лис на псарне

Иван Федорович Фокс, бывший олимпийский чемпион по биатлону, зафрахтован на три месяца в качестве тренера для дочери известного олигарха-миллиардера Романова. Почему бы и нет? Деньги (а деньги немалые) отставному спортсмену явно не помешают. Только вот живет Романов в очень необычном месте: в огромном замке посреди глухой сибирской тайги, невесть для чего построенном сразу после войны пленными немцами под руководством загадочного генерала Козленко (которого по слухам боялся сам Берия). Сам миллиардер — человек тоже не совсем обычный: вместо того, чтобы покупать яхты и футбольные клубы, занимается он научными разработками.


Разведка боем

Чижику бросил вызов Джеймс Роберт Фишер. Что ж, отчего бы и не сыграть с ним матч? Но за шахматами стоит политика: и Фишера, и Чижика хотят видеть лишь послушными фигурами. Теми фигурами, которые не грех и пожертвовать, если дело того потребует.


Пустыня

Тысяча девятьсот семьдесят шестой год. По решению конгресса ФИДЕ Израиль проводит Всемирную Шахматную Олимпиаду. Одновременно ливийский лидер полковник Каддафи проводит супертурнир в Ливии, пригласив ведущих шахматистов мира и тем самым обезглавив команды-участники Олимпиады. Тому способствуют невероятные призовые: даже занявший последнее место участник получит приличную сумму, победителей ждут суммы чрезвычайные для шахмат. И план срабатывает. На турнир съезжаются абсолютный чемпион Роберт Фишер, чемпион мира ФИДЕ Анатолий Карпов и, конечно, Михаил Чижик. Все только начинается.


Фарватер Чижика

Пятая книга Истории Чижика.


Рекомендуем почитать
Электронный судья

Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.


Дорога к вам

Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.


Добрые животные

Два землянина исследуют планету, где всем заправляют карлики — и это главная загадка планеты. Карлики создали города и заводы, заставили на них трудиться горбатых обезьян, но по уровню своего развития эти существа сами недалеко ушли от животных. В чём же заключается загадочный фактор, который позволил этой цивилизации подняться на высокую ступень технического развития?


Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее

«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.


Чудовища лунных пещер

Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...


Азы

Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.