Хроники Мировой Коммуны - [37]

– Sophie! Николай! Лаврентий! Да где же вы все?

– Не надрывайтесь, господин Романовский, – ​девушка в черном платье с волосами цвета воронова крыла и револьвером в правой руке вошла в опочивальню. – ​Честно говоря, я ожидала от вас большего мужества. Для вас ведь все это – ​вроде игры, этакий крикет с человеческими головами вместо мячей. Так стоит ли принимать близко к сердцу проигрыш?

– Ты кто еще такая?! Охрана! – ​завопил цесаревич.

– Аля, ну ты ведь сама такого эффекта добивалась, чего теперь удивляешься? – ​вслед за девушкой вошла женщина лет сорока пяти, по виду – ​то ли цыганка, то ли грузинка, в галифе, сапогах, красной косынке и знакомого, слишком хорошо знакомого Романовскому фасона кожаной куртке.

Ну конечно, как он сразу не догадался! Прогрессоры-конкуренты из соседней альтернативки! Краснопузая сволочь из романа на соседней полке! Настоящий враг – ​не жалкие местные мальчики для битья, а равные по возможностям противники. Значит, рано паниковать – ​игра продолжается, и не может быть, чтобы удача отвернулась от главного героя.

– И чего же вы хотите, товарищи? – ​вернувшееся самообладание позволило Михаилу вложить всю возможную издевку и ненависть в последнее слово.

– Кстати, Марьям, а как он сейчас выглядит в реальном мире? – ​спросила Аля, не обратив внимания на вопрос цесаревича.

– Попробую показать, – ​Марьям щелкнула пальцами, девушка в черном платье удивленно моргнула, затем скривилась от омерзения:

– И правда – ​упырь какой-то.

– Что, что вы со мной сделали?! – ​закричал Михаил, глядя удивленно на свои руки, которые неожиданно приобрели какой-то бледно-серый цвет.

– Да без проблем, можешь в зеркале посмотреть, – ​Марьям щелкнула пальцами второй раз, и на месте черного прямоугольника, бывшего окна, появилось обыкновенное зеркало. Вместо здорового молодого человека, чье лицо стало бы достойным украшением обложки GQ, а сексуальное загорелое тело и без графической обработки пристойно смотрелось бы в любом спортивном журнале, цесаревич увидел в отражении мертвенно-бледное существо с атрофировавшимися мышцами и совершенно лысым черепом, напоминающее и в самом деле то ли вампира, то ли толкиновского Голлума. Потрясенный произошедшей с ним метаморфозой, Михаил страшно заорал, нервы его не выдержали и он попытался броситься на женщин… но обнаружил, что ноги его намертво приросли к полу.

– Это уже ты? – ​улыбнулась Марьям. – ​Молодец, быстро учишься.

– Спасибо, я с детства мечтала быть волшебницей, – ​ответила Аля и нахмурилась. – ​С детства, которого у меня, оказывается, не было. И я так и не стала до конца материалисткой: сколько бы умных книг ни довелось прочитать, а разум все равно протестовал… Ладно, давай заканчивать. Я думала, это доставит мне больше удовольствия – ​добраться до него наконец.

– Ты его однажды уже убила, – ​напомнила Марьям.

– Не помню, – ​покачала головой Аля. – ​Что было – ​не помню, чего не было – ​помню, такой вот парадокс…

– Да кто вы такие?! – ​прохрипел сорванным голосом Михаил.

– Мы не палачи, если тебя это обрадует, – ​ответила Марьям. – ​Конечно, мир, который ты столько лет тиранил и насиловал, больше в тебе не нуждается, и можно было бы убить тебя прямо здесь – ​но зачем? Ты и так хуже чем мертвец. Да и вообще – ​вашу компанию мы судить не имеем полномочий, так что пока посидишь тут. Ю, загрузи ему обучающий курс для старшеклассников, чтобы не скучал. И убери, кстати, этот додескаден, мы же не едем никуда, я просто не вижу этого меню…

Поезд неожиданно и одномоментно словно остановился – ​то есть исчез звук движущегося вагона, однако никакой бросающей вперед силы инерции Михаил, к своему ужасу, не почувствовал. С окном же произошло очередное превращение: на месте зеркала появился обыкновенный стереоэкран. Незнакомый цесаревичу логотип вращался вокруг вертикальной оси на фоне закольцованного видеофрагмента, на котором современные строители восстанавливали мраморную облицовку пирамид Гизы – ​какой она была тысячи лет назад. И ниже логотипа – ​подпись: «НОВЕЙШАЯ ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ. КРАТКИЙ ОБУЧАЮЩИЙ КУРС. ЧАСТЬ 3 (2048–2084) ».

– Здравствуйте! – ​слегка механический мужской голос не имел, казалось, четкого источника, раздаваясь со всех сторон. – ​Вас приветствует интерактивная обучающая среда типа «Меринг». Скажите «меню», если желаете продолжить работу в голосовом меню. Скажите «линза», если хотите синхронизировать работу терминала с вашим нейроинтерфейсом…

Цесаревич ощутил, что сковывающая его сила исчезла в тот самый момент, когда Аля и Марьям без следа растворились в воздухе, но, подбежав к двери и распахнув ее, он наткнулся на очень твердую и абсолютно черную стену – ​такую же, каким было окно вагона пару минут назад. Больно ударившись о нее лбом, Михаил наконец осознал, что все происходящее – ​не сон, а страшная реальность. В этот момент ему до смерти захотелось потерять сознание, однако в спасительное забытье нельзя было впасть усилием воли.

И тогда, чтобы вызвать, словно демона, свою последнюю надежду – ​безумие, избавляющее от страданий, – ​цесаревич страшно, но совершенно неестественно расхохотался.