Хроники Конца Света 1-B - [42]

— Мне сообщили то же самое по телефону. Ты подразумеваешь Сандерсона, не так ли? — Зигфрид нахмурился. — Какая жалость, что этот янки всё еще жив. Он, вроде как, в течение года должен прибыть сюда со своей правнучкой.

Заявление Зигфрида усилило ухмылку на лице Итару.

Чтобы скрыть свои глаза, он поправил темные очки и поклонился, стоя на краю долины, созданной книжными полками Библиотеки Кинугасы.

— Смотрите на это, как на неудачное воссоединение класса, Мистер Зонбург.

Увидев его действия и услышав его слова, Sf c опозданием поклонилась. Итару медленно выдал последнее заявление:

— Это еще один способ смотреть на наш Путь Левиафана.

●

Саяма и Синдзё потягивали напитки на Станции Окутама на закате.

Деревянного строение станции покрывал бетонный пол. Они сидели на деревянной скамейке у стены рядом с входом.

Чтобы сюда добраться, им нужно было сесть на автобус UCAT до входа в ИАИ, и затем на еще один оттуда. Поезд Саямы прибывал через 20 минут, поэтому у них оставалось достаточно времени для беседы.

Ещё стоял день, но из-за весенних каникул зал ожидания практически опустел. Синдзё прислушивалась к звукам машин и автобусов вдалеке, глядя на напиток в ее руках.

Она никогда раньше не пробовала лимонную газировку. Она подумала, что вкус был менее выразительным, чем у газировки в UCAT.

Она вздохнула и глянула на Саяму, сидящего рядом с ней. Он давал минералку Баку, сидевшему на его плече, хотя только что закончил набирать номер на мобильном, полученном от UCAT.

…Он из тех людей, кто не может сидеть без дела?

Собственный вопрос Синдзё вызвал на ее губах горькую улыбку. Она подыскивала, что бы сказать.

— Э-э, что ты думаешь о том, что нам только что рассказали? О том, что священный меч Грам неожиданно сегодня перевозят.

Саяма отвернулся от Баку.

— Ну, — он кивнул и посадил зверька на бутылку рядом с ним. — Это действительно внезапно. Сообщение пришло, едва мы покинули UCAT, но я полагаю, всё начинается, когда начинается.

— Что ты будешь делать, Саяма-кун? Ты примешь участие в Пути Левиафана?

— Ты примешь, не так ли? Ты хочешь преследовать этого Синдзё из Департамента Национальной Безопасности, которого упомянул Фасольт.

— Да. Но я говорю о тебе, Саяма-кун, а не о себе.

— Вот как, — негромко начал Саяма. — В данный момент, думаю, я склоняюсь к тому, чтобы не принимать участие.

— Правда?

Она наклонила голову, и Саяма кивнул.

— Да, правда. В итоге я так и не нашел для себя ответ. И теперь, время пришло. Это будто отправиться на экзамен, толком не подготовившись. Проблема в том, что я предпочел бы отступить, вместо того, чтобы получить на этом экзамене плохие оценки.

— Когда ты говоришь, что не нашел для себя ответа, ты подразумеваешь связь с фамилией Саяма, предписывающей роль злодея?

Услышав это, Саяма слегка удивился. Но он тут же взял себя в руки и медленно кивнул.

— Быть тем, кого все ненавидят — это непростая вещь. И… что группа рыцаря вчера, что Фасольт сегодня действовали, подготовившись заранее. Оба раза я достиг неплохих результатов, но я не дотягивал до них там, где это действительно важно, — он вздохнул. — Возьми, например, Фасольта. Он желает продолжения мира. Это требует компромисса и действий, которые могут расценить как предательство. Но он готов через это пройти, несмотря ни на что. Почему так?

— Потому что это правильный подход. Ты же не думаешь, что радикальные фракции действительно чего-то добьются сражением?

— Добьются, — сказал Саяма. — Если они победят, и их противник перестанет существовать, они получат мир во всем мире для самих себя. И даже если они потерпят поражение, до тех пор, пока они демонстрируют свою силу, они смогут принудить их боязливого врага к компромиссу.

— Но решать всё посредством силы…

— Сила — недоразвитая форма речи, Синдзё-кун. Если вы согласны — вы пожимаете руки, а если не согласны — вы бьете их кулаком. Даже без слов это донесет твой смысл. И поныне на земле живут племена, что используют силу в своих привычных обычаях. Позволь лучше спросить: почему всё должно решаться на словах? Слова — это аспект цивилизации, которым человечество изначально не обладало. Они являются заменой силы. Почему же обязательно решать все через них?

— П-потому что они не нанесут вред тебе или твоему оппоненту, — ответила Синдзё, подсознательно сжав кулаки.

Из банки в ее руках выплеснулась зеленая пена.

— Ой, — произнесла Синдзё, лихорадочно доставая платок из кармана.

Пока Синдзё вытирала руки, она задумалась, как ее беспокоит непонимание Саямой совсем простых вещей.

…Это важно. Это должно быть важно.

Она кивнула в своем сердце, и задумалась, что же ей следует ему сказать. Ее брови налились силой, и она сложила свой платок.

— Э-эм, Саяма-кун…

Она остановилась, не договорив.

Она увидела, как Саяма смотрит на нее с бессильной улыбкой на лице.

То была простая улыбка и ничего более. Но…

…Почему он так на меня смотрит, когда я злюсь?

Вскоре раздался его ответ.

Он кивнул и сказал:

— Это твой ответ, Синдзё-кун. У тебя есть право принять экзамен. Ты лучше подходишь, чем я.

Его последнее предложение вызвало холодок на спине Синдзё.

— Н-нет. Я…я…

— Ты хочешь сказать, что не смогла бы говорить с Фасольтом и его абсурдными аргументами сегодня, с той группировкой вчера, или с тем оборотнем позавчера? Ты хочешь сказать, что также можешь с ними сражаться?