Хроники Каторги: Цой жив - [13]
Цой одолевал километр за километром и совершенно не чувствовал усталости. Неожиданно вспыхнувшее любопытство наполняло его неиссякаемой энергией, он почти забыл какого это, встречать в землях Каторги что-то неизвестное, уникальное и вот, годы спустя, разум вновь мечется в безуспешных попытках предугадать, что обнаружит, добравшись до места. Нет, Цой не чувствовал усталости, ощущал лишь неутолимую жажду новых открытий.
И не он один.
Кто-то брел западнее, неподалеку. Цой плавно замедлился и с каждым новым шагом, будто сливался с дикой местностью, растворялся в ней, становясь абсолютно невидимым. Он знал, как правильно передвигаться, не издавая лишнего шума, когда и у какого дерева остановиться, чтобы случайно подувший ветерок не донес его запах до неприятеля. Цой двигался так, как, наверное, двигалась бы сама Природа, будь ее физическая оболочка изящнее, не столь пухлая, как Земля. С людьми работало безотказно, а вот со зверями - далеко не всегда. Если бы не смертоносные чудища с Обелиска, Цой наверняка был бы самым опасным охотником Каторги, или лютым хищником, заключенным в человеческое тело, но если бы не чудища, он никогда бы не стал тем, кем являлся сейчас. Вот и гадай теперь: благодарить Обелиск или ненавидеть.
Выждав достаточно и пустив неизвестных вперед, Цой напал на след; судя по их числу, перед ним шли четверо мужей, довольно крупных, если верить глубине оставленных на земле отпечатков, от ста тридцати до ста пятидесяти килограмм, а один весил почти сто семьдесят, но вероятнее всего нес что-то, может, добычу. Это не могли быть искатели - слишком велики, да и в четвертом они никогда не ходили, возможно, отряд собирателей - у них сильные и рослые нарасхват, но груженый из них только один, а собиратели стараются распределять груз поровну, значит, не прав и впереди шли не собиратели. Бездомные, заключил Цой, зарубили какую дичь и тащат в лагерь. Окончательно убедился в правильности догадки, незаметно сократив расстояние между ними настолько, что удалось расслышать гогочущие голоса и смех, уловить их удушливый смрад.
«Совсем дурные, - подумал искатель, - напрочь, бивни, страх потеряли, в ночь так орать. Не к добру...»
Четверо здоровых детин, облаченные в изношенную одежду, обшитую обрезками плотной кожи, поверх которой крепились железные щитки вдруг притормозили - его заметить не могли, исключено. Один из них, тот, что нес на бугристых плечах тушу кабана, как-то особенно недовольно ворчал. Их бормочущей речи Цой, как не старался, разобрать не мог; ему порой казалось, что и они редко себя понимают. Только когда глядишь бездомному в его налитые яростью глаза, понимаешь, что ничем хорошим встреча не кончится и без смертей не обойдется. Да и окрас их внушал страх: черствая кожа, измалеванная в цветах леса должна служить маскировкой, но если только от людей - запах человеческого тела, аромат плоти, столь любимый хищниками невозможно перепутать ни с каким другим.
Продолжал наблюдать за дикарями, покусывая стружку локи - кисленькую травку, что бодрила организм и отгоняла подступающий сон. Бездомный с облегчением скинул с плеч тушу: решили устроить привал.
Цой осмотрелся, заподозрив, что место выбрано не случайно, однако все выглядело довольно естественно, разве что листва, застелившая землю, казалась немного необычной, но немалое расстояние между ними исключало угрозу.
Трое других разошлись в разные стороны.
Искатель инстинктивно предположил, что дикари вычислили его и не вызывая подозрений пытаются окружить, но это маловероятно. Умом, как и смекалкой, варвары славились не шибко. Бесповоротно Цой убедился в их слабоумии, когда те трое вернулись, держа в руках собранный хворост, и принялись разжигать огонь. В глуши Каторги, посреди ночи - идея не из лучших.
Подкинули сухих веток, и пламя с треском взвилось вверх. Костер, словно крохотный островок, окруженный непроглядной водной пучиной, приютил дикарей у своих залитых теплым светом берегов и рослый варвар, чье тело обрамлял оранжевый свет огня, величественно возвышался над побежденной тушей. Сняв с пояса жестяную банку с маслянистой жидкостью, мужик принялся смолить кабана.
Протяжно скулил ветерок, поигрывая опавшей листвой. Трое других расселись у танцующего костра и пока их тянущиеся тени плясали и тряслись на земле, там, в темноте за их спинами вспыхнула крадущаяся пара зелененьких глаз. Следом еще одна, а дикарям хоть бы что - они не могли их заметить, восторженно наблюдая за тем, как один варвар бормотал что-то особенно возбужденно. Он сидел, скрестив ноги и вожделенно глядя наверх, водил по воздуху могучими ручищами, ощупывая воображаемое женское тело. Резко дернул руками на себя и заржал, широко разинув рот; двое других ликующе подхватили ор, и голоса их слились, обернувшись грохочущим гоготом. И пока они, схватившись за животы, разрывали глотки завывающим хохотом, хищные, переливающиеся ртутью глаза подбирались все ближе и, наконец, замерли, притаившись, готовые напасть.
Цой облокотился о дерево, предвкушая картину быстрой расправы над бездомными, которая займет хищников и позволит ему отправиться дальше. Едва успел уловить низкое рычание, как раздавшийся звучный, дико угрожающий рев встряхнул варваров с места. За горевшими зелеными огоньками глаз показалась густая угольно-черная шерсть теневолка. Дикари вскочили на удивление быстро и лишь тогда, когда из-под лиственной трухи выскользнула прочная колючая сеть, поймавшая зверя, Цой осознал, как заблуждался - варвары хорошо подготовились; настолько, что тот, растирающий тушу мертвого кабана, лихо развернулся и метнул топориком точно в голову второго теневолка, выскочившего следом. Фаска угодила хищнику аккурат меж глаз, но не усмирила ярость, что закипала внутри. Зверь с томагавком во лбу, низко прорычав, накинулся на одного из дикарей, но тот, ловко вырвав топорик из башки твари, увернулся и с размаху вдарил по животному шипованной дубиной, прибив к земле. Двое других, не мешкая, вонзили в хищника металлические копья, и поспешили погасить огонь.
Обыденная бессменной серостью жизнь Гавриила в одночасье изменилась: закончилась на тридцать третьем году жизни и более в подсчете не нуждалась – волею случая Гавриил обрел бессмертие, а следом, ему открылся мир людей, иной, истинный, управляемый из тени бессмертной расой во главе с Виктором. Бессмертные потерпели крушение на планете задолго до получения ей гордого названия Земля. Виктор рассказывает Гавриилу истинную историю происхождения людей и знакомит его со своим миром, миром, опередившим все человеческое на многие тысячелетия вперед.
Цой и Анна пересекают выжженные земли Пепелища и добираются до Резервации с целью пробудить от криогенного сна людей Старого Мира, но сталкиваются с неизвестным созданием и побеждают его в тяжелом бою. Становится ясно, существо — инопланетное. Искатель оставляет Анну с людьми Резервации и отправляется внутрь Обелиска, где попытается покончить с угрозой, позволив Человечеству возродиться.
Это рассказ о том, что не все в этой жизни зависит от нас. Иногда действия людей могут изменить ее. И не всегда в лучшую сторону.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Мог ли представить главный герой, чем обернется для него участие в конкурсе виртуальных миров? Полные опасностей улицы ночного города, мистические культы, загадочные ритуальные убийства, поиски пропавших родителей - нет ничего, с чем бы не смог справиться человек, вооруженный интеллектом, наблюдательностью и интуицией. Но не стоит забывать и об опасностях, подстерегающих в реальном мире. Кто-то очень не хочет, чтобы наш герой победил. По велению долга, или все же есть личные причины?