Хроники инспектора Ротанова - [31]

Когда облако пыли немного рассеялось, люди постепенно стали приходить в себя, и Ротанов сделал то, что и должен был сделать командир в подобной ситуации — произвел короткую перекличку и убедился в том, что никто не нуждается в медицинской помощи.

Нужно было как можно скорее покинуть поврежденный корабль. Сорванные последним ударом крышки пульта управления открыли путаницу проводов, среди которых то и дело проскакивали искры разрядов, несмотря на то, что Хорст успел выключить питание перед самой посадкой.

Все еще сохранялась опасность возгорания и взрыва. Баки с топливом полностью опустели, и это несколько уменьшало опасность взрыва, но оставались запасные баллоны с кислородом и полный боекомплект десантников.

К сожалению, как нередко бывает во время таких жестких посадок, дверь наружного люка заклинило, и в этой осложнившейся ситуации инициатива полностью перешла в руки лейтенанта десантников. Ротанову оставалось лишь наблюдать за его вполне профессиональными действиями. По команде Зарудного были заложены направленные взрыв-пакеты, выбившие дверь и открывшие им выход.

Затем, не мешкая ни минуты, действуя четко и слаженно, десантники выгрузили из корабля все снаряжение.

Ни взрыва, ни возгорания, к счастью, не произошло. Горячечная, послепосадочная суматоха постепенно стихла, и они получили возможность осмотреться и подвести первые итоги.

Катер, напоминавший выкинутое на берег после шторма судно, стоял, накренившись на один бок, метрах в ста от береговой линии океана, лениво и равнодушно катившего свои волны к пустынному берегу. Левая посадочная опора была согнута, и казалось невероятным, что корабль не опрокинулся. Еще большей удачей показалось Ротанову то, что они не угодили в воду. На последних метрах челнок полностью вышел из-под контроля пилотов.

Зарудный, покончив с разгрузкой, подошел к Ротанову, безучастно сидевшему на ящике со снаряжением, и присел рядом.

— Вам не кажется странным, что нас никто не встречает? Нас увело в сторону от космодрома, но они определенно должны были заметить нашу аварийную посадку.

Подошел Хорст со своей неизменной трубкой и тут’ же вступил в разговор, было видно, что его приводит в детское восхищение раскинувшийся перед ними пейзаж планеты.

— Могли и не заметить. В таком раю постоянные дежурства на локаторе необязательны. Они никого не ждали. Рейсовых кораблей здесь нет. Посмотрите на это море! Вы видели когда-нибудь такую синюю и прозрачную воду? А небо? Оно словно нарисовано гениальным художником!

— У тебя эйфория от избытка кислорода в атмосфере, — сухо заметил Ротанов. — Посмотрел бы лучше на обшивку нашего модуля!

— А что в ней может быть необычного, после такой экстремальной посадки? Нормальные повреждения.

— Я не о повреждениях. Я о следах зубов.

— В титаните? Ты шутишь?!

— Пойди, убедись сам.

Хорст посмотрел и, вернувшись через несколько минут, молча уселся рядом с ними на пустом ящике.

— А небо здесь и в самом деле красивое, — заметил Ротанов, стараясь разрядить гнетущую обстановку. — На Земле мы успели забыть о том, каким оно бывает. И море… И солнце, и эти зеленые леса, вдалеке, там, за дюнами. Действительно, похоже на рай, если бы не эти зубы, — добавил Ротанов с некоторой ехидцей. Ему не хотелось, чтобы его спутники полностью расслабились под влиянием окружавшей их красоты, но он тут же пожалел, что затеял этот разговор, испортив Хорсту первое впечатление от его исполнившейся мечты.

На Зарудного этот обмен репликами не произвел особого впечатления. Он лишь пожал плечами и, заявив, что рисунок на обгоревшей обшивке может напоминать что угодно, отправился купаться.

От берега место их неудачной посадки отделяла узкая полоска песка, и Ротанов еще раз поблагодарил провидение за то, что неведомая сила, тащившая корабль все последние метры снижения, не бросила их в океан.

Их катер был способен какое-то время держаться на плаву, но в этом случае им пришлось бы лишиться всего снаряжения и тяжелого вооружения.

Сжимая в руках бластер, Ротанов думал о том, что оружие на этой планете почему-то не приносит привычного чувства уверенности, возможно, в этом повинны загадочные следы на обшивке катера… Слишком велики были зубы, их оставившие.

Ротанов в одиночестве остался сидеть возле челнока, остальные разбрелись кто куда, многие отправились купаться. Люди сбрасывали напряжение после аварийной посадки и, как дети, радовались опьяняющему, насыщенному кислородом воздуху, теплому солнцу, уже заставившему всех десантников расстаться с защитной одеждой. Даже оставленный Зарудным дежурный избавился от своего снаряжения, и на его лице читалась откровенная зависть к тем, кто теперь плескался в океане.

Они вели себя слишком беспечно. Ротанов с сожалением подумал о том, что у него нет оснований требовать от них соблюдения инструкций, разработанных для неизвестных планет. Арома давно исследована и отнесена к разряду планет-курортов. А его Дурные предчувствия никого не интересуют. Аварийной посадки, произошедшей по неизвестной причине, было недостаточно для того, чтобы переменить мнение этих людей о планете, на которой земная колония благополучно существовала уже лет двадцать.