Хроники Фирнберга - [19]

— И как я должен выразить свою благодарность? — язвительно спросил я Реаса.

— Ты ничего никому не должен, я не столь лицемерен, чтобы требовать от тебя благодарность за пленение, — чуть вздернул клюв грифон. — Даже чувствую себя виноватым. Но есть еще один из признаков почетности твоего плена. Твое оружие при тебе, ты по-прежнему вооружен своими клыками и когтями, а ведь у людей только самым знатным пленникам положено оставлять оружие.

— И как бы ты собирался отбирать у меня когти?

— Я просто напоминаю, что ты вооружен, хоть и не волен покинуть это подземелье.

Сижу здесь уже несколько дней. Из развлечений только пернатые морды, разглядывающие сверху через решетку. Поймать бы и потискать.

Ворота охранял гарнизон в котором постоянно находилось несколько грифонов, не все одновременно сторожили, просто некоторые отдыхали здесь между полетами или ждали новых заданий от командиров.

Меня тоже обычно сторожил только один, расхаживая или по залу или сверху по решетке. Вот ведь, четвероногий, не боится, что лапа попадет между прутьев.

Иногда это грифон иногда грифоночка, снизу-то мне лучше видно…

Командира грифонов я вижу очень часто. Реас прохаживается, смотрит на меня.

— Все еще налюбоваться не можешь? — спросил я его.

— Я любуюсь на свою победу, так приятно чувствовать, что имено я захватил тебя.

— Не без моей помощи, — криво усмехнулся я.

— От тебя было немало неприятностей.

— Чем я вам мешал? Летал и никого не трогал.

— Ты был поводом для власти, — с некоторой обидой разъяснил Реас. — Герцог обвинял грифонов, что над страной летает чешуйчатое чудище, а пернатые дармоеды его поймать не могут. Говорил, что у нас плохая дисциплина, что с грифонами надо строже.

— Тогда уж не пернатые дармоеды, а пернатые дармоклюи, — ухмыльнулся я. — Думаешь, ваш правитель другого повода не найдет, чтобы вас построже подчинить? Постоянная военная угроза с юга.

— Она всегда была, эта угроза.

Командир грифонов прошелся рядом с решеткой.

— Вот сидишь здесь. Какую бы пользу от тебя получать?

— Придумал, — откликнулся я, — давай грифонов на мне тренировать. Запускайте сюда молодых грифончиков, чтобы они дрались со мной, приемы боя отрабатывали на шкуре несчастного пленника!

Темнокрылый грифон окинул меня взглядом. Скептически.

— Ну уж нет.

— После драки со мной грифоны будут отличными воинами!

— После драки с тобой они будут отличными помятыми тушками. Я не собираюсь калечить наших детей, посылая их в когти дракона. — Возразил Реас.

— А я слышал легенду, где молодого дракончика держали на цепи, чтобы грифоны тренировались на нем.

— Ты весьма далек от маленького дракончика.

— Я обещаю не бить их сильно!

— Нет, — решил грифон. — И где ты только таких легенд наслушался?

— Была бы от меня польза…

— Лишь бы вреда не было. Ты же грифону шею одной лапой своротишь.

— Я буду обращаться аккуратно! — но вижу, что Реас уже уходит, не прислушиваясь к моим словам.

3

Детские сказки часто рождаются из взрослых легенд. Когда легенда стает сказкой она упрощается, сглаживается и теряет многие цвета. Зло становится темнее, а добро белее, цвета и оттенки пропадают в простом уме. Но некоторые вещи, которые были во взрослой легенде, сохраняются в сказке, только становятся непонятными и неуместными там.

Вот часто драконы похищают с непонятными целями принцесс. У грифонов тоже распространены сказания о спасении грифоночки из когтей дракона. Но в данном случае у похищения хотя бы есть некоторый смысл…

Уж я то знаю…

У грифонов есть какая-то своя мифология, связанная с драконами или с чем-то похожим на драконов. Мы для них персонажи каких-то, впитавшихся в кровь поколений, древних страхов. Можно сказать, что у грифонов есть даже какой-то инстинктивный ужас перед драконами.

Но как же порой бывает притягателен ужас, особенно если этот ужас благородный, и для романтичных крылатых созданий такой ужас особенно сладостен.

Что-то вроде гипнотизирующего страха птички перед змеей.

Молодые грифоночки, смотря на меня буквально впадали в транс, слегка пьянея от ужаса. Уши их поджимались, перышки вставали дыбом, а глаза даже немного стекленели.

Это мне так живо напомнило Араис. Отчаянную нежную грифоночку, которая десять лет назад одна вошла в мое логово и отдала себя на милость страшного хищника.

Она даже не могла быть уверена, что романтика и любопытство не будут стоить ей жизни, она спасала жизни своих друзей. Я тогда был намного моложе, но уже тогда выглядел как страшное драконище.

У меня появилось опасение, что Араис попытается вмешаться и сделает какую-нибудь глупость. Она обязательно узнает, что в Фирнберге содержится дракон и захочет меня увидеть. Вопрос в том когда до нее дойдет эта весть. Может быть моя первая грифоночка в это время где-то в отдаленном конце страны.

Я не хотел ее вмешательства.

Еще мне вспомнился молодой грифон Вир, которого держали в клетке там далеко на юге. Его плен был гораздо более унизительным, а положение безнадежнее.

Я тогда отомстил за его страдания и защитил его племя, напугав местное государство так, что были покинуты ближайшие к их горам поселения. Грифоны, которые держат меня в плену даже не подозревают, что очень далеко, за южными королевствами у меня есть свое союзное племя грифонов.