Хроники Фирнберга - [15]

Еще я знал, что в драке грифон не может бить по глазам. У них на это непреодолимый врожденный запрет, такой что лапа сама отдергивается. И это хорошо для меня.

Правда с грифонами прибыли двое стрелков, но их я не принял всерьез.

Впереди виднеется небольшое озеро или пруд, к которому поспешил. На глазах у удивленных преследователей, я нырнул, окатив волной покатые берега. Пусть попробуют достать меня там! Не сомневаюсь, что в драке под водой у меня будет преимущество над грифоном.

Грифоны столпились на берегу, глядя на озерцо, где я скрылся. Но я поднял со дна хвостом муть и меня в воде не стало видно. Стрелять было бесполезно, потому, что чешуя моя и так почти неуязвима для стрел, даже когда видишь, куда стреляешь.

Озеро окружено грифонами. Я оказался в осаде, но дракон может провести под водой довольно много времени, не задохнувшись. Грифоны озадаченно смотрели в воду. Никому из них не хотелось лезть туда. Дело не в том, что грифоны боялись воды, они ее не боялись, но лезть в мутную воду к дракону…

Они меня не видели. А я, затаившись, выжидал.

Грифоны оказались перед затруднением, так как не знали толком, что делать дальше. Один из них, видимо отчаянный храбрец безрассудно сунулся в воду. Он только неосторожно опустил туда лапы, но я воспользовался оплошностью.

Ухватил его челюстями как акула и утащил под воду. Грифон бился под водой в моих лапах, захлебываясь. Я топил его и он сопротивлялся все слабей.

Грифоны на берегу в ужасе смотрели на темную воду где исчез их товарищ.

Я почувствовал, что грифон, которого топил, уже потерял сознание. Тут меня пронзила мысль, что мне было бы невыносимо жалко утопить его насмерть. Мне, в сущности, нравились грифоны.

Я поднял потерявшего сознание мокрого грифона на поверхность воды. Противники чуть было не начали стрелять, но поняли, что это их-же товарищ, которого они считали пропавшим навсегда.

Пара грифонов бросилась в воду, в надежде спасти товарища. Они не могли поступить иначе, и рисковали жизнью чтобы спасти своего. Они заслуживали моего уважения. Но я как раз на то и рассчитывал, что они полезут спасать друга.

Молодцы, подумал я, вы мне нравитесь. Гораздо разумнее бывает не убить, а ранить противника, чтобы его товарищи отвлекались на заботу о раненом. К тому же он может быть приманкой.

Я схватил одного из грифонов, бросившихся на помощь, за ноги и тоже увлек в глубину. Он бил меня сильно, но ничего не видел в мутной воде, поэтому я подождал, когда пернатый тоже наглотается воды, а потом потерявшего сознание тоже выбросил на берег.

Было бы выгодно сломать ему крыло, чтобы он из-за ранения надолго выбыл из рядов моих противников, но у меня лапа не поднялась калечить полуутонувшего и потерявшего сознание, который и так был чуть живой. Вот так вот просто сломать это живое крыло с мокрыми перьями я бы не смог. К тому же я видел, что он прыгнул в воду ради спасения друга.

Теперь грифоны не решались подступиться к воде. Они оттащили от воды своих «утопленников» и пытались оказать им какую-то помощь. Другой мокрый грифон из тех двух, бросившихся спасать утонувшего, сам выскочил на берег и помогал тащить потерявших сознание. У меня не было времени им занятся, когда я топил другого.

На берегу стояло трое грифонов, которые думали наверное, что находятся на безопасном расстоянии от воды. Я решил, что они заблуждаются.

Выпрыгнул из воды на них, подняв тучу брызг. Одного я сшиб сразу, второго ударил крылом и разворачиваясь смахнул третьего хвостом в озеро. В драке с грифонами как можно плотнее сложил крылья, чтобы не подставлять перепонку. Но я не стал долго задерживаться на берегу, дожидаясь, пока все остальные нападут на меня, а схватил ближайшего грифона и тоже утащил в воду.

Неподалеку высится старый полуразрушенный мост, каменные опоры которого видны и из под воды. В следующий раз я всплыл прямо под ним, таща сразу двух схваченных. Одного в пасти, а второго лапами.

Мокрый грифон поднялся и смотрел на меня. Он чуть не захлебнулся, я вовремя вытащил его. С его темных крыльев капала вода, мокрый мех облепил мускулистое тело и теперь было видно какое оно стройное и жилистое, грифона шатало, но он попытался идти в мою сторону.

Я посмотрел на другого грифона, которого затащил под мост и который сейчас лежал у моих ног. Только сейчас до меня дошло, что лежащий грифон отличался от вошедшего. Раньше я не обратил внимание на их различие, но сейчас я знал, чем отличаются самцы и самки у пушистых, и догадался, что захваченный мной первый грифон оказался самочкой. Вот почему этот второй грифон так рисковал жизнью, чтобы спасти ее, чуть не утонул и сейчас готов сам лезть в мою пасть, это видимо была его возлюбленная. А эта темно-серенькая грифоночка и на самом деле была симпатичной. Было в ней что-то стремительно-стройное и одновременно очень нежное.

Я подумал, что грифоны красивее львов, ведь способность к полету предъявляет к ним еще более жесткие требования, чем к обычным крупным хищникам. Я погладил недлинную пушистую шерстку грифоночки своей когтистой лапой. Самочка была без сознания, но дышала ровно.