Хроники Червонной Руси - [148]
— Вборзе! Бежим, покуда не видит никто!
Они долго пробирались по лабиринтам переходов, миновали поварню, ткацкую мастерскую, спустились по дощатым ступеням к какой-то маленькой дверце.
Спутник (или спутница) Фёдора с силой отодвинул ржавый засов. Серебристый свет луны упал на лицо проведчика. Не мешкая, пробежали они, пригнувшись, через сад с высокими деревами, юркнули в лаз в заборе, спрятанный за густым кустарником, оказались на улице.
— В овраге до утра отсидимся. Потом чрез врата Лядские выйдем. Коней в Белгороде купим. И в твой Перемышль.
— Кто ты? — спросил Радко, едва укрылись они в овраге меж чернеющих лип. К этой минуте он окончательно понял, что спасительница его — девушка.
— Коницар боярин — дядька мой по матери. Отец и матушка скончались, он мя к себе и забрал. И волости наши присвоил, тиунов своих прислал. Ну и выдать мя порешил замуж за дружинника одного Святополкова. Да токмо отрок сей вельми непригож. Бают, на поле ратном первый в бег ринул. Не хочу за его идти. Коницар же разорался, угрожал в порубе сгноить, коли за его не пойду. Услыхала в тереме толковню про тебя, Фёдор Радко. Всё о тебе вызнала. И как Ярополку покойному служил ты, и как к Володарю ушёл, и что семья от тебя отказалась. Вот и измыслила... И сама сбежать от дядьки, и тебе помочь. Чай, оба томимся. Ты — в подполе, я — в светёлке девичьей.
— А не боишься меня?
— А чего тебя бояться? Коли вздумаешь что худое створить, дак у меня нож есть. Бью без промаха, — предостерегающе промолвила девица.
— Да не о том я вовсе. — Радко невольно усмехнулся. — Просто... Ты же меня, почитай, в первый раз видишь.
— Мне всё едино, лишь бы с сим Коницаром боле рядом не жить! — решительно заявила девица.
В темноте Радко не мог рассмотреть её как следует, замечал только выглядывающие из-под куколя чёрные глаза, в них искрилась, переливалась живинка.
— Как тебя звать? — спросил шёпотом.
Прозвучавшее в ответ «Ирина» заставило сердцу проведчика всколыхнуться.
— Светает уже. Поспешим-ка ко вратам, — девушка решительно потянула его за руку.
Они выбрались из оврага и короткими перебежками достигли Лядских ворот.
...Радко и его спутница счастливо добрались до Перемышля. Уже дома Фёдор с досадой узнал, что напрасно рисковал он головой. Ярослав Ярополчич бежал из Киева, порушил данную у гроба святых клятву и взялся за старое. Вскоре на реке Нуре он был снова захвачен людьми Святополка и всажен в поруб. Там от голода и сырости спустя несколько месяцев, в августе 1102 года от Рождества Христова, молодой князь скончался.
Сведав о его бесславной гибели, Фёдор Радко обронил скупую слезу. В который раз уже грызли его душу мысли о бесполезности и малости своих дел.
Одно согревало сердце — юная боярышня Ирина. Бойкая девица поселилась в доме проведчика, стала вести невеликое его хозяйство, и единожды, когда внезапно явилась она к нему среди ночи, вся сгорающая от страсти, произошло между ними то, что происходит всегда между любящими друг друга мужчиной и женщиной.
Но у Радко была в Луцке прогнавшая его жена и дети. Что делать, как жить им обоим дальше, Фёдор не ведал. Пока же обычной чередой потянулись дни и месяцы.
ГЛАВА 101
Сo старшей своей дочерью князь Володарь в последнее время частенько имел продолжительные беседы. Удобно разместившись на скамье в светлице, рассказывал он восемнадцатилетней девушке о своих делах, прошлых и нынешних, о том, почему тогда именно так поступил, а не по-иному.
Дочь была похожа и на него, и на Астхик. Волосы густые и пышные, смуглая кожа, носик такой же крупный, как и у незабвенной армянки, а вот глазки с раскосинкой и чёрные брови — это его, Володарево, наследство.
Владетелю Перемышля нравилось, что дочь всегда слушает его со вниманием, что задаёт вопросы по делу, а иногда даже заранее догадывается, о чём дальше поведёт он речь.
Не жалел Володарь для Ирины книг, чла юная девица и хроники Малалы[312], и Амартола, и языческие русские летописи, и Палею. О Евангелии и Апостоле и говорить нечего, могла на намять пересказать многое из прочитанного. Недавно доставили Володарю в Перемышль две многоценные книги. Одна — чешская хроника некоего Козьмы Пражского[313], вторая — труд англосаксонского короля Альфреда Великого[314]. Первую книгу прислал в дар дружественный князь чехов Борживой, сын королевы Свентославы, вторую в русском переводе привезли галицкие купцы из Переяславля по велению Владимира Мономаха вместе с его очередной грамотой. Мономах писал, что книгу сию на английском языке много лет назад привезла с собой на Русь его первая жена Гида и что он, Мономах, пусть и плохо, но освоил чужую для себя молвь, после чего монахи из обители на Льтеце перевели поучение древнего англосаксонского короля на русский.
Письмо и подарок могущественного родственника говорили о благорасположенности Мономаха, и это было весьма хорошо для владетеля Червонной Руси. Вместе с тем Володарь с удовлетворением отмечал, что юная дочь сильно увлечена книжным чтением.
«Воистину править, властвовать готовится, набирается мудрости», — размышлял Володарь.
Ирина жила в отдельном тереме и мало общалась с единокровными братьями и сестрой, зато с княгиней Анной она, кажется, была довольно дружна. По крайней мере, и Анна никогда ни единым словом худым или упрёком не обмолвилась о дочери своего супруга от наложницы.
Вторая половина XII века. Ярослав, сын могущественного и воинственного галицкого князя, после отцовской кончины получает власть, однако сразу показывает, что характером на отца не похож. Ярослав предпочитает сечам дипломатию. Но является ли миролюбие признаком слабости? Поначалу кажется, что Ярослав вечно будет послушен своему всесильному тестю — Юрию Долгорукому. Даже супруга Ярослава уверена в этом. А молодому князю предстоит доказать всем обратное и заслужить себе достойное прозвище — Осмомысл.
Пугачёвское восстание 1773–1775 годов началось с выступления яицких казаков и в скором времени переросло в полномасштабную крестьянскую войну под предводительством Е.И. Пугачёва. Поводом для начала волнений, охвативших огромные территории, стало чудесное объявление спасшегося «царя Петра Фёдоровича». Волнения начались 17 сентября 1773 года с Бударинского форпоста и продолжались вплоть до середины 1775 года, несмотря на военное поражение казацкой армии и пленение Пугачёва в сентябре 1774 года. Восстание охватило земли Яицкого войска, Оренбургский край, Урал, Прикамье, Башкирию, часть Западной Сибири, Среднее и Нижнее Поволжье.
Действие романа Т.Каипбергенова "Дастан о каракалпаках" разворачивается в середине второй половины XVIII века, когда каракалпаки, разделенные между собой на враждующие роды и племена, подверглись опустошительным набегам войск джуигарского, казахского и хивинского ханов. Свое спасение каракалпаки видели в добровольном присоединении к России. Осуществить эту народную мечту взялся Маман-бий, горячо любящий свою многострадальную родину.В том вошли вторая книга.
«… до корабельного строения в Воронеже было тихо.Лениво текла река, виляла по лугам. Возле самого города разливалась на два русла, образуя поросший дубами остров.В реке водилась рыба – язь, сом, окунь, щука, плотва. Из Дона заплывала стерлядка, но она была в редкость.Выше и ниже города берега были лесистые. Тут обитало множество дичи – лисы, зайцы, волки, барсуки, лоси. Медведей не было.Зато водился ценный зверь – бобер. Из него шубы и шапки делали такой дороговизны, что разве только боярам носить или купцам, какие побогаче.Но главное – полноводная была река, и лесу много.
Как детский писатель искоренял преступность, что делать с неверными жёнами, как разогнать толпу, изнурённую сенсорным голодом и многое другое.
«… «Но никакой речи о компенсации и быть не может, – продолжал раздумывать архиепископ. – Мать получает пенсию от Орлеанского муниципалитета, а братья и прочие родственники никаких прав – ни юридических, ни фактических – на компенсацию не имеют. А то, что они много пережили за эти двадцать пять лет, прошедшие со дня казни Жанны, – это, разумеется, естественно. Поэтому-то и получают они на руки реабилитационную бумагу».И, как бы читая его мысли, клирик подал Жану бумагу, составленную по всей форме: это была выписка из постановления суда.
Нежданно-негаданно пришлось сыну новгородского дворянина Истоме Яковлеву податься в бега, дабы спастись от гнева всесильной боярыни Марфы Борецкой, которая погубила всю его семью: родителей, двух меньших братьев и кроху-сестру. Судьба свела беглеца с артелью скоморохов, да не простых. Они оказались лазутчиками великого князя Московского Ивана III Васильевича, у которого с новгородским боярством были нелады. Юный Истома поклялся отмстить за убийство своей семьи боярыне Марфе Борецкой (которую за ее большую власть над Великим Новгородом прозвали Посадницей) и поэтому взялся под маской скомороха выведывать ее планы.
Мальчик-сирота, прозванный Соколом и воспитанный волхвом Чтибором, вырастает в бесстрашного и непобедимого, благодаря своим необычайным способностям, воина. Немало испытаний встретилось на пути Сокола-Рерика. Бесконечные столкновения русов с печенегами и другими воинственными племенами унесли жизни его близких и друзей, но не только горести выпадали на его долю. И, возможно, именно он стал основателем династии Рюриковичей, правившей Русью до конца XVI века: такова версия автора.
Один из легендарных князей, столпов русской государственности, письменности и Русской Правды, объединитель многих племен и народов в единое мощное княжество с названием Великая Русь – Олег Вещий. Роман «Руны Вещего Олега» является продолжением повествования о становлении Руси, начатого в романе «Рюрик. Полёт сокола». Если при сотворении Словенской Новгородчины у Рюрика и Олега основными противниками были скандинавы, то с приходом в Киев на первый план торгово-дипломатических, военных и прочих взаимоотношений выходит Византия.
Середина IX века. Северную Словению раздирают междоусобицы. Престарелый новгородский князь Гостомысл понимает, что для спасения Руси необходимо её объединение. Четыре сына Гостомысла погибли в войнах и от болезней. Остались три дочери. Волхвы и старейшины не хотят видеть наследником престола старшего княжеского внука Вадима, крещённого в латинскую веру, который к тому же водит дружбу с норманнами. Гостомысл видит вещий сон, по которому наследовать власть должен Рарог, внук средней дочери Умилы, вышедшей замуж за ободритского князя Годослава.