Хроники 1340–1350 - [345]
«Милый отче, я приму ванну вместе с вами», — а затем сказал своей матери: «Велите приготовить две ванны: одну — для нас, а другую — для архиепископа».
Тогда королева очень сильно огорчилась, и была бы рада уклониться от этого, но не смогла.
Когда, в соответствии с приказанием, ванны были готовы, герцог сказал архиепископу:
«Милый отче, вы войдете в мою, а я — в вашу».
Услышав это, королева окончательно расстроилась и, страшась за жизнь своего сына, сказала ему, чтобы он ни в коем случае так не делал. Тогда поняли все, что тут есть какой-то злой умысел. Герцог взял одну собаку и бросил ее в ванну архиепископа. Собака выскочила оттуда и умерла у всех на виду.
Узнав об этом, король разгневался. И была королева вновь заперта в комнате и избита факелом, как прежде.
Теперь оставим рассказ об этих кознях и поговорим на другую тему.
(Конец фрагмента)
Документы
[Эта грамота, не имеющая точной датировки, свидетельствует о том, что королева активно вмешивалась в дела государственного управления].
Мэтр Жан! Сир д’Оффемон[1786] должен служить монсеньору [королю] с пятьюдесятью латниками в течение двух месяцев за свой счет, по причине долгов, которые у него есть за ярмарки в Шампани. Однако, как мы слышали, монсеньор простил ему один месяц, что крайне нас удивляет, ибо другие, кто должен служить сходным образом, следуя этому примеру, пожелают просить о такой же милости. Поэтому мы поручаем вам узнать у монсеньора, действительно ли он оказал ему эту милость, ибо, если монсеньор это сделал, нам кажется, что названный сир д’Оффемон вполне мог бы отказаться от такого послабления, особенно в нынешних обстоятельствах. Он вполне мог бы дождаться другого раза, чтобы получить иную выгоду от монсеньора.
Наш Господь да хранит вас.
Записано в Венсенском лесу, в воскресенье вечером.
Письмо короля Филиппа VI Французского к его сыну, герцогу Нормандскому[1787]
(20 октября 1341 года)
Нашему дорогому сыну Жану.
Жан, мы внимательно прочитали ваше письмо, и поскольку, несмотря на наше предписание, идти на Ванн вы не можете, мы вам поручаем, чтобы в том случае, если пожелаете осадить какой-нибудь город, вы провели бы перед этим обстоятельные совещания и обсуждения. Велите также хорошо разведать городские укрепления и положение врагов, прежде чем начать осаду, и сделайте это столь обдуманно, чтобы вам не пришлось долго там задерживаться или бесславно отступить назад.
И поскольку всегда выгодно представить себя правым по отношению к врагам, а их неправыми, — если вы почувствуете, что граф де Монфор делает вам приемлемое предложение, то предложите ему в качестве отступного землю с доходом в десять или двенадцать тысяч ливров, помимо того, чем он уже владеет. Если же он захочет большего, следует дать ему в соответствии с завещанием, которое, как он говорит, было ему оставлено названным почившим [герцогом]. Велите посмотреть, что в этом завещании сказано, и если вы найдете, что Карл, наш племянник, в него включен, то велите его исполнить, а другие переговоры тогда прекратить.
При этом мы также желаем, чтобы Карл [де Блуа] обещал графу де Монфору, что не разделит и не расчленит герцогство Бретонское ни для нас, ни для кого бы то ни было другого, дабы оно в целости отошло к названному графу после кончины нашего племянника Карла или его супруги в том случае, если она скончается, не оставив прямого наследника. Ибо иначе в [Бретонской] стране будет тревога, как бы Карл по частям не уступил ее нам или кому-нибудь еще.
Мы желаем, чтобы вы выдвинули эти предложения, если будет с кем вести переговоры, и остерегайтесь кому-нибудь открыть эти замыслы, ибо при вас находится много людей, которые весьма завидуют названному графу, и нам кажется, что вам лучше никому не говорить об этом, кроме нашего брата-герцога[1788] и сеньора де Нуайе[1789]. Поступайте по их совету и сделайте всё как можно лучше.
Жан, во имя верности, которую вы должны нам выказывать, дайте нам знать, днем иль ночью, как только узнаете, что король Англии высадился [в Бретани]. А если вы пишете нашей снохе-герцогине, то сообщайте ей, что у вас достаточно людей, а у врагов их мало, и разбить их не составит труда. Ибо ей сказали некоторые сведения о короле Англии, а также другие, которые очень ее испугали. Поэтому будет хорошо, если вы ее успокоите вашими письмами.
Записано у Брода де Мони[1790] в двадцатый день октября.
Жан, какие бы предложения ни делали вам от имени графа де Монфора, не прекращайте двигаться по Бретани и действовать согласно решениям, принятым на совете, если не будете уверены, что эти предложения вполне устраивают вас и ваш совет.
Письмо Танги дю Шателя к королю Франции[1791]
(21 февраля 1342 г.)
Весьма могущественный и прегрозный сеньор, я ознакомился с содержанием вашего письма, адресованного мне и доставленного мэтром Анри де Малетруа, вашим советником и моим кузеном, и выслушал все, что сказал он мне устно от вашего имени. Даю вам знать, что по сию пору я никогда в своей жизни не помышлял о мятеже и неповиновении ни против вас, ни против чего-либо, принадлежащего вам. И никогда за всё прошедшее время я не видел и не слышал какого-либо приговора или постановления, изданного вами или вашей курией по поводу нынешнего спора и несогласия из-за бретонского наследства, и не знал ничего о ваших намерениях, — нет человека, который мог бы сказать обратное.
«Хроники» Жана Фруассара (ок. 1337–1410?) справедливо считаются одним из самых важных и интересных источников по истории Столетней войны (1337–1453). С юных лет и до самой смерти Фруассар счастливо сочетал в себе таланты поэта и историографа. Пользуясь покровительством своих высокородных заказчиков, он совершал поездки в разные регионы Западной Европы и собирал материал о войне, которая шла между Англией и Францией, а также их союзниками. В итоге, ему удалось создать хроникальную эпопею, не имеющую аналогов по широте тематического охвата и художественной ценности. «Хроники» состоят из четырех книг.
«Последние полтора десятка лет ознаменовались небывалой по своему масштабу публикацией мемуаров, отражающих историю России XIX — начала XX в. Среди их авторов появляются и незаслуженно забытые деятели, имена которых мало что скажут современному, даже вполне осведомленному читателю. К числу таких деятелей можно отнести и Василия Силовича Кривенко, чье мемуарное наследие представлено в полном объеме впервые только в данном издании. Большое научное значение наследия В. С. Кривенко определяется несколькими обстоятельствами…».
"Когда-то великий князь Константин Павлович произнёс парадоксальную, но верную фразу — «Война портит армию». Перефразируя её можно сказать, что история портит историков. Действительно, откровенная ангажированность и политический заказ, которому спешат следовать некоторые служители музы Клио, никак не способствует установлению исторической истины. Совсем недавно в Киеве с непонятным энтузиазмом была отмечена в общем-то малозаметная дата 100-летия участия украинских войск в германской оккупации Крыма в 1918 г.
Отношения двух начал, этнографических и бытовых, входивших в состав Великого княжества Литовского, попытки к их взаимному сближению и взаимное их воздействие друг на друга составляют главный интерес истории Великого княжества Литовского в указанный период времени. Воспроизведение условий, при которых слагалась в это время общественная жизнь Великого княжества Литовского, насколько это возможно при неполноте и разрозненности дошедших до нас источников, и составит предмет настоящего исследования.
Книга рассказывает о крупнейших крестьянских восстаниях второй половины XIV в. в Китае, которые привели к изгнанию чужеземных завоевателей и утверждению на престоле китайской династии Мин. Автор характеризует политическую обстановку в Китае в 50–60-х годах XIV в., выясняет причины восстаний, анализирует их движущие силы и описывает их ход, убедительно показывает феодальное перерождение руководящей группировки Чжу Юань-чжана.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.