Хроники 1340–1350 - [11]

В ту ночь несли дозор два брата де Пенфор, мессир Анри и мессир Оливье. Услышав крики и возгласы, они поняли, что горожане сделали вылазку. Тогда они пришпорили коней, но помчались не прямо к противнику, а в сторону Жюгона, и встали между городом и лагерем.

Между тем мессир Амори де Клиссон и его люди уже отступали к городу, уводя с собой Ивона де Тигри и многих других пленников. При этом они весьма спешили, ибо войско в лагере уже сильно всполошилось. Тут-то и выступили им навстречу два брата де Пенфор. Их воины, численностью в две сотни копий, ехали на добрых лошадях, хорошо построенные, бодрые и неутомленные боем. Разгорелась большая схватка, и много людей из Жюгона было повержено наземь. Когда они увидели, что их отрезали со стороны города и со стороны лагеря, не оставив никаких путей к отступлению, то очень испугались и перестали соблюдать строй. Все теперь помышляли только о личном спасении. Дабы уберечь свою жизнь, каждый, у кого был пленник, освободил его и сам сдался ему в плен. Именно так поступил мессир Амори де Клиссон со своим пленником мессиром Ивоном. Все, кто участвовал в вылазке, были убиты или пленены — ни один не вернулся назад в Жюгон, из-за чего горожане очень сильно пали духом.

Глава 12 О том, как мессир Амори де Клиссон и горожане Жюгона были вынуждены признать графа де Монфора своим сеньором и принести ему клятву верности

Когда граф де Монфор узнал, что мессир Амори де Клиссон и более ста двадцати молодых горожан взяты в плен, а мессир Ивон де Тигри вместе с другими воинами спасены, то крайне обрадовался, что не удивительно. Весьма похвалив и поблагодарив двух братьев де Пенфор, он сказал, что они совершили превосходный подвиг и оказали ему большую услугу, которая будет оплачена сторицей.

Граф велел, чтобы всех здоровых пленников разместили под охраной в одной стороне лагеря, а раненых выходили и тоже зорко стерегли. Затем он сел на коня, подъехал к Жюгону в сопровождении некоторых своих людей и подал знак, что желает говорить с защитниками. Горожане вышли к барьерам и поклонились, ибо им сказали, что это и есть граф де Монфор. Они выказали ему почтение, по крайней мере внешне, поскольку боялись потерять своих друзей, братьев и сыновей.

Тогда граф де Монфор повел речь и сказал:

«Люди города! Вы очень сильно провинились передо мной. Ведь вы знаете, что я — ваш законный и естественный сеньор, ибо я наследник монсеньора герцога, моего недавно почившего брата. Меня уже признали своим сеньором и принесли мне оммаж жители Нанта, Ренна, Ванна, Энбона, Карэ, Орэ, Гуи-Ле-Форе, Сюзеньо и других крепостей. А вот вы затворились от меня и постарались нанести мне урон. Однако так случилось, что ваша затея обернулась бедой для вас и ваших близких, ибо теперь у меня в плену ваш капитан и добрых 120 человек из городских уроженцев и воинов. Знайте же, что я велю их всех повесить у вас на виду, без малейшей пощады, если вы не сдадите город и замок Жюгон и не принесете мне клятву верности и оммаж. Итак, отвечайте как можно скорей, что из этого вы выбираете: видеть позорную смерть ваших близких или признать меня своим сеньором?»

Вовсе не удивительно, если именитые горожане и простолюдины Жюгона очень испугались, услышав такую речь. Они попросили отсрочку, чтобы иметь возможность совещаться весь день, а на следующий день, в час прим, пусть граф приедет сам или пришлет кого-нибудь, и они скажут о своем решении. Граф сделал вид, что весьма неохотно соглашается на это, и вернулся к своим шатрам. Как раз к тому времени в лагерь уже доставили на повозках орудия из Ренна. Очень обрадованный, граф велел подвезти их поближе к городу и воздвигнуть сразу все четыре, дабы жители Жюгона их увидели и испугались еще сильнее.

Как только граф де Монфор расстался с именитыми горожанами Жюгона, они зазвонили в свой колокол, собрались на площади и устроили долгое обсуждение. Самые мудрые, красноречивые и те, кого это касалось больше всего, указывали на грозную опасность, нависшую над ними. Однако согласованное решение не удалось вынести сразу. Отложив это на вторую половину дня, все разошлись по домам обедать.

В час нон вокруг Жюгона были воздвигнуты четыре орудия, и все желающие могли их видеть, как из города, так и снаружи. Это привело горожан в ужас.

Когда настала вторая половина дня, горожане, согласно уговору, вновь зазвонили в колокол и собрались на совет. Между ними было сказано много речей, но в итоге сошлись на том, что если мессир Амори де Клиссон, который находился в плену, пожелает принести графу де Монфору клятву верности, они тоже так сделают. А без него они, в любом случае, ничего решать не станут, ибо прежде сами поклялись ему в этом — торжественно и под залог 4 тысяч экю. Они не могут ничего сделать без его одобрения, если не хотят нарушить слово и потерять в деньгах.

Так постановив, они разошлись по домам. На следующий день в назначенный час граф де Монфор послал к ним сеньора де Ландерно[69], маршала своего войска. В беседе с ним горожане высказали всё, что вы уже слышали. Маршал вернулся назад и передал ответ жителей Жюгона. Граф остался им вполне доволен. Велев привести к нему монсеньора Амори де Клиссона, он сказал: «