Хроники 1340–1350 - [11]
В ту ночь несли дозор два брата де Пенфор, мессир Анри и мессир Оливье. Услышав крики и возгласы, они поняли, что горожане сделали вылазку. Тогда они пришпорили коней, но помчались не прямо к противнику, а в сторону Жюгона, и встали между городом и лагерем.
Между тем мессир Амори де Клиссон и его люди уже отступали к городу, уводя с собой Ивона де Тигри и многих других пленников. При этом они весьма спешили, ибо войско в лагере уже сильно всполошилось. Тут-то и выступили им навстречу два брата де Пенфор. Их воины, численностью в две сотни копий, ехали на добрых лошадях, хорошо построенные, бодрые и неутомленные боем. Разгорелась большая схватка, и много людей из Жюгона было повержено наземь. Когда они увидели, что их отрезали со стороны города и со стороны лагеря, не оставив никаких путей к отступлению, то очень испугались и перестали соблюдать строй. Все теперь помышляли только о личном спасении. Дабы уберечь свою жизнь, каждый, у кого был пленник, освободил его и сам сдался ему в плен. Именно так поступил мессир Амори де Клиссон со своим пленником мессиром Ивоном. Все, кто участвовал в вылазке, были убиты или пленены — ни один не вернулся назад в Жюгон, из-за чего горожане очень сильно пали духом.
Глава 12
О том, как мессир Амори де Клиссон и горожане Жюгона были вынуждены признать графа де Монфора своим сеньором и принести ему клятву верности
Когда граф де Монфор узнал, что мессир Амори де Клиссон и более ста двадцати молодых горожан взяты в плен, а мессир Ивон де Тигри вместе с другими воинами спасены, то крайне обрадовался, что не удивительно. Весьма похвалив и поблагодарив двух братьев де Пенфор, он сказал, что они совершили превосходный подвиг и оказали ему большую услугу, которая будет оплачена сторицей.
Граф велел, чтобы всех здоровых пленников разместили под охраной в одной стороне лагеря, а раненых выходили и тоже зорко стерегли. Затем он сел на коня, подъехал к Жюгону в сопровождении некоторых своих людей и подал знак, что желает говорить с защитниками. Горожане вышли к барьерам и поклонились, ибо им сказали, что это и есть граф де Монфор. Они выказали ему почтение, по крайней мере внешне, поскольку боялись потерять своих друзей, братьев и сыновей.
Тогда граф де Монфор повел речь и сказал:
«Люди города! Вы очень сильно провинились передо мной. Ведь вы знаете, что я — ваш законный и естественный сеньор, ибо я наследник монсеньора герцога, моего недавно почившего брата. Меня уже признали своим сеньором и принесли мне оммаж жители Нанта, Ренна, Ванна, Энбона, Карэ, Орэ, Гуи-Ле-Форе, Сюзеньо и других крепостей. А вот вы затворились от меня и постарались нанести мне урон. Однако так случилось, что ваша затея обернулась бедой для вас и ваших близких, ибо теперь у меня в плену ваш капитан и добрых 120 человек из городских уроженцев и воинов. Знайте же, что я велю их всех повесить у вас на виду, без малейшей пощады, если вы не сдадите город и замок Жюгон и не принесете мне клятву верности и оммаж. Итак, отвечайте как можно скорей, что из этого вы выбираете: видеть позорную смерть ваших близких или признать меня своим сеньором?»
Вовсе не удивительно, если именитые горожане и простолюдины Жюгона очень испугались, услышав такую речь. Они попросили отсрочку, чтобы иметь возможность совещаться весь день, а на следующий день, в час прим, пусть граф приедет сам или пришлет кого-нибудь, и они скажут о своем решении. Граф сделал вид, что весьма неохотно соглашается на это, и вернулся к своим шатрам. Как раз к тому времени в лагерь уже доставили на повозках орудия из Ренна. Очень обрадованный, граф велел подвезти их поближе к городу и воздвигнуть сразу все четыре, дабы жители Жюгона их увидели и испугались еще сильнее.
Как только граф де Монфор расстался с именитыми горожанами Жюгона, они зазвонили в свой колокол, собрались на площади и устроили долгое обсуждение. Самые мудрые, красноречивые и те, кого это касалось больше всего, указывали на грозную опасность, нависшую над ними. Однако согласованное решение не удалось вынести сразу. Отложив это на вторую половину дня, все разошлись по домам обедать.
В час нон вокруг Жюгона были воздвигнуты четыре орудия, и все желающие могли их видеть, как из города, так и снаружи. Это привело горожан в ужас.
Когда настала вторая половина дня, горожане, согласно уговору, вновь зазвонили в колокол и собрались на совет. Между ними было сказано много речей, но в итоге сошлись на том, что если мессир Амори де Клиссон, который находился в плену, пожелает принести графу де Монфору клятву верности, они тоже так сделают. А без него они, в любом случае, ничего решать не станут, ибо прежде сами поклялись ему в этом — торжественно и под залог 4 тысяч экю. Они не могут ничего сделать без его одобрения, если не хотят нарушить слово и потерять в деньгах.
Так постановив, они разошлись по домам. На следующий день в назначенный час граф де Монфор послал к ним сеньора де Ландерно[69], маршала своего войска. В беседе с ним горожане высказали всё, что вы уже слышали. Маршал вернулся назад и передал ответ жителей Жюгона. Граф остался им вполне доволен. Велев привести к нему монсеньора Амори де Клиссона, он сказал: «
«Хроники» Жана Фруассара (ок. 1337–1410?) справедливо считаются одним из самых важных и интересных источников по истории Столетней войны (1337–1453). С юных лет и до самой смерти Фруассар счастливо сочетал в себе таланты поэта и историографа. Пользуясь покровительством своих высокородных заказчиков, он совершал поездки в разные регионы Западной Европы и собирал материал о войне, которая шла между Англией и Францией, а также их союзниками. В итоге, ему удалось создать хроникальную эпопею, не имеющую аналогов по широте тематического охвата и художественной ценности. «Хроники» состоят из четырех книг.
Книга доктора исторических наук К.А. Аверьянова посвящена одному из самых интересных и загадочных вопросов русской истории XIV в., породившему немало споров среди историков, — проблеме так называемых «купель Ивана Калиты», в результате которых к Московскому княжеству были присоединены несколько обширных северных земель с центрами в Галиче, Угличе и Белоозере. Именно эти города великий князь Дмитрий Донской в своем завещании 1389 г. именует «куплями деда своего». Подробно анализируются взгляды предшествующих исследователей на суть вопроса, детально рассматриваются указания летописных, актовых и иных первоисточников по этой теме.
Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.
Из борьбы с испанским владычеством Голландия вышла одной из величайших в мире морских империй. За несколько лет страна обрела контроль над огромными территориями: от Индонезии до Западной Индии, от Южной Африки до Южной Америки. Чарлз Боксер, профессор Йельского университета, автор целого ряда исторических трудов, представляет Голландию XVI–XVIII вв. Объясняя причины стремительного восхождения столь маленькой страны к могуществу, Боксер обращает внимание на то, как и почему происходит бурное развитие промышленности, морской торговли, сельскохозяйственное изобилие и культурный расцвет страны.
Монография посвящена истории одного из знатнейших родов, потомков Рюрика, сыгравших выдающуюся роль в истории российского средневековья. В книге показываются взаимоотношения князей Шуйских с Иваном Грозным, Борисом Годуновым, Лжедмитрием I, описывается свержение Василия Шуйского. Особое внимание уделяется М. В. Скопину-Шуйскому — народному герою и надежде страны в борьбе с войсками Лжедмитрия II и польских интервентов. Предлагается убедительный ответ на спорный вопрос, был ли Василий Кирдяпа, основатель рода Шуйских, предателем. Для историков и всех, интересующихся отечественной историей.
Работа видного историка советника РАН академика РАО С. О. Шмидта содержит сведения о возникновении, развитии, распространении и критике так называемой «новой хронологии» истории Древнего мира и Средневековья академика А. Т. Фоменко и его единомышленников. Подробно характеризуется историография последних десятилетий. Предпринята попытка выяснения интереса и даже доверия к такой наукообразной фальсификации. Все это рассматривается в контексте изучения современного общественного исторического сознания и тенденций развития науковедения.
Предлагаемая книга впервые в отечественной историографии подробно освещает историю Германии на одном из самых драматичных отрезков ее истории: от Аугсбургского религиозного мира до конца Тридцатилетней войны. Используя огромный фонд источников, автор создает масштабную панораму исторической эпохи. В центре внимания оказываются яркие представители отдельных сословий: императоры, имперские духовные и светские князья, низшее дворянство, горожане и крестьянство. Дается глубокий анализ формирования и развития сословного общества Германии под воздействием всеобъемлющих процессов конфессионализации, когда в условиях становления новых протестантских вероисповеданий, лютеранства и кальвинизма, укрепления обновленной католической церкви светская половина общества перестраивала свой привычный уклад жизни, одновременно влияя и на новые церковные институты. Книга адресована специалистам и всем любителям немецкой и всеобщей истории и может служить пособием для студентов, избравших своей специальностью историю Германии и Европы.