Хроника Перу - [170]
Усмирив провинцию Кольяо, наведя в ней порядок и наказав её правителям, что им надлежало делать, Инга вернулся назад в Куско, направив сначала своих посланцев в Кондесуйо и в Анды, дабы они известили его, в частности, о том, что там происходило, и не чинили ли его губернаторы каких-либо обид, и не устраивали ли местные жители каких-нибудь беспорядков. И, сопровождаемый многими людьми и знатью, он вернулся в Куско, где был встречен с большими почестями, и были совершены великие жертвоприношения в храме Солнца, и [теми,] которые разбирались в строительстве большого здания замка, который приказал построить Инга Юпанге; и Койя, его жена и сестра, по имени Мама Окльо [Mama Ocllo], сама устроила большие праздники и танцы. И поскольку Топа Инга имел желание отправиться дорогою на Чинчасуйо [Chinchasuyo], дабы поработить провинции Тарама [495] [Tarama] и Бомбон [Bombon], которые лежат далее, он приказал провести большой призыв воинов во всех провинциях.
ГЛАВА LVII. О том, как Топа Инга Юпанге выступил из Куско и как он поработил всю землю, которая лежит до Кито, и о его великих деяниях
О ЗАВОЕВАНИИ Кито, которое претворил в жизнь Топа Инга, я вполне мог бы [вести рассказ] более длинный; но у меня еще столько, о чем писать касательно других вещей, что я не могу заниматься этим, и хочу рассказать не иначе как вкратце о том, что он сделал, ибо для того, чтобы понять это, будет достаточно [того], что распространилось по земле. Выступление, которое король хотел предпринять из города Куско, не зная, ни в какой части, ни где именно должна была быть война, ибо об этом не говорилось никому, кроме лишь советников, соединились более двухсот тысяч воинов с такою великою поклажей и запасами, что заполонили поля; и через почтовые станции было приказано губернаторам провинций, чтобы из всех областей доставляли продовольствие, снаряжение и оружие к королевской дороге Чинчасуйо, [496] которая не отклонялась от той, что приказал проложить его отец, но и не была такой близкой, чтобы они могли сделать ее как одну. Эта дорога была большой и великолепной, и делалась по тому приказу и тем способом, о коих уже написано, и везде было снабжение [proveimiento] для всего множества людей, которые шли в его войсках, и ни в чем не было нехватки, а если бы и была, то никто из его [людей] не осмелился бы взять даже початок кукурузы с поля, и если бы он это сделал, то поплатился бы за то не больше и не меньше как своею жизнью. Местные жители несли поклажу и исполняли другие личные службы, но верьте, что правдивым является то, что они не несли их дальше определенного места; и поскольку они это делали добровольно и были им столь благодарны за справедливость и правосудие, то не почитали это за [тяжкий] труд.
Оставив в Куско гарнизон воинов с митимаями и губернатором, выбранным из числа его вернейших друзей, он выступил из города, взяв с собой в качестве главнокомандующего и старшего советника Капа Юпанге [Capa Yupangue [497]], своего дядю, не того, который сразился в бою с [людьми] из Хаухи, ибо тот, говорят, повесился [498] по причине некоей досады. И после того как он выступил из Куско, он шел до тех пор, пока не прибыл в Вилькас [Vilcas], где он провел несколько дней, радуясь зрелищу храма и покоев, которые там были устроены, и повелел, чтобы всегда [там] имелись ювелиры, изготавливающие чаши и другие предметы и драгоценности для храма и для его королевского дворца в Вилькас.
Он отправился в Хауху, где гуанки устроили ему торжественный прием, и направил всюду посланцев, оповещая о том, как хотел он добиться дружбы со стороны их всех, не чиня им обид и не идя войною; и по мере того как они слышали, что Инги из Куско не устанавливали тирании и не позволяли излишеств в отношении тех, кого почитали за союзников и вассалов, и что, в обмен за службу и чествование, что они оказывали им, получали от них великое добро, то направляли к нему своих посланцев, чтобы заключать с ним мир. В Бомбоне узнали о великой мощи, с которою шел Инга, и поскольку им были известны великие дела его милосердия, они отправились выказать ему почтение; и йауйо [yauyos] сделали то же самое, и [люди] из Тарамы [499], и многие другие, коих он принял благосклонно, раздавая одним из них женщин, другим – коку, третьим – одеяла и рубашки, и одеваясь в одежды, которые были приняты в той провинции, где он пребывал, и это вызывало в них наибольшее удовлетворение.
Рассказывают, что в некоторых провинциях, которые лежат между Хаухой и Кахамалькой, у него произошли некоторые войны и ссоры, и что он приказал возводить земляные валы и крепости, чтобы защищаться от местных жителей, и что своею искусною ловкостью он поработил их без большого кровопролития, и то же сделал с Кахамалькой; и всюду он оставлял губернаторов и представителей, и почтовые станции, поставленные для получения известий, и не покидал ни одну крупную провинцию, не приказав прежде устроить покои и храм Солнца и разместить митимаев. Рассказывают помимо этого, что он вошел через Гуануко [Guanuco] и что он приказал выстроить дворец столь совершенный, каковой сегодня мы и видим построенным; и что когда он шел к чачапоя, те оказали ему такое сопротивление, что почти полностью его разгромили, но он сумел сказать им такие слова, что они сами вызвались служить ему. В Кахамальке он оставил многих людей из Куско для того, чтобы они наказывали местным жителям, как им надлежало одеваться и какую подать ему платить и, прежде всего, как они были должны поклоняться Солнцу и почитать его за бога.
