Хроника моффской войны - [22]

— Мое имя — Орс. Я рад встретить тебя.

Орс замолчал. Молчал и Маккойст. Вдруг стена раскрылась, и появились два моффа в серебристых бронескафандрах. Они бесцеремонно подняли Маккойста на ноги и вытолкали из камеры.

Он стоял в кромешной темноте. У этих чертовых моффов глаз, что ли, нет? Или может они видят в инфракрасном спектре? Маккойст напрягся. Из потолка заструился мягкий розовый свет. Иван поднял голову. Комната была такой же, что и та, где он сидел вместе с лонкитом.

— Человек.

Маккойст вздрогнул.

— Через три дня ты умрешь, — продолжал металлический голос.

После столь обнадеживающего заявления Маккойст немного расслабился.

— Кто ты? — голос невидимого моффа звучал как бы со всех сторон.

— Человек, — съязвил Маккойст.

— Знаю, — мофф не понял иронии. — Функция?

— Какая еще функция?

— Функция? — повторил голос.

— Пилот-истребитель. — Маккойст помолчал и добавил: — Военный летчик.

— Зачем ты прилетел?

— На экскурсию! — Маккойст веселился от всей души.

— Зачем ты прилетел?

Иван почесал ухо и решил, что у этого моффа чувство юмора отсутствует.

— Я был в разведке.

— Ты послал гиперпространственное сообщение?

— Конечно, послал.

— Сообщение о результатах разведки?

— Ага.

Голос молчал целую минуту. Маккойст зевнул и уселся прямо на металлический пол.

— Сколько тебе лет? — вдруг спросил мофф.

— Двадцать пять, — удивленно ответил Маккойст.

— Ты стар или молод?

— Молод, — удивление Маккойста росло.

— До какого возраста ты доживешь?

— Это как поглядеть. Я же помру через три дня.

— Да… — голос помолчал. — До какого возраста ты бы дожил?

— Не знаю, — осторожно произнес Маккойст.

— Почему?

— Ну, никто из нас не знает точно, сколько ему отведено судьбой.

— Почему?

— Не знаю я, почему. Кое-кто живет даже сто пятьдесят лет, а кто и до пяти не доживает.

— Вы не знаете, — произнес голос, — не знаете вашего функционального времени?

— Нет, не знаем, — Маккойст снова зевнул.

Наступила тишина. Через пять минут двери растворились, и двое моффов вошли в комнату. Маккойст безропотно встал и был тут же препровожден в свою камеру.

— Ну что? — спросил Орс, когда землянин устроился рядом с ним на полу.

— Ничего, — ответил Маккойст и закрыл глаза.

Когда он проснулся, Орс протянул ему железный сосуд.

— Вот, выпей.

— Что это?

— Еда, — пояснил Орс, — только что принесли.

Маккойст осторожно понюхал банку и выпил ее содержимое маленькими глотками. Вкуса никакого, но и голода как не бывало. Орс задумчиво смотрел на землянина.

— Скажи, человек, как идет война?

— Война? — Маккойст поднял глаза. — Да никак. После того, как мы отбили Ротар, ничего существенного не произошло. Так, мелкие стычки.

— И вам не надоело воевать?

— Надоело? Конечно, надоело, но что ж поделаешь. Эти проклятые моффы хотят нас уничтожить.

— Я знаю, — Орс печально покачал головой. — Мои братья ушли в пустыню. Прячутся в подземных городах.

— Прячутся?

— Да.

— А почему вы не воюете? Почему вы не оказали ни малейшего отпора моффам?

— Чем? Луком и стрелами?

— Но ведь у вас есть машины, оборудование и все остальное!

— Это не наше.

— А чье же?

— Оно было нашим до Покаяния.

Маккойст покосился на лонкита.

— До какого еще Покаяния? — спросил он.

— Вам не дано понять, — гордо ответил Орс.

— Да ну? — Маккойст рассердился. — Вы, сложа руки, смотрите, как моффы убивают ваших детей. И вы мужчины? Вы просто трусы! Вы бежите…

— Ты тоже трус, — произнес Орс.

— Я?! — задохнулся Маккойст.

— Да, ты. Ты бежишь от самого себя.

Маккойст подумал, что Орс просто ненормальный, как и весь его народ. Он отвернулся. А Орс не сводил с землянина своих глаз.

— Странно, — произнес он, — тебя не задели обидные слова. На землянина не похоже.

— А чего мне обижаться? — буркнул Маккойст. — На психов не обижаются.

Орс улыбнулся, обнажив зубы.

— Ты все-таки оскорблен, человек… Обвиняешь нас в трусости? А есть ли смысл в борьбе? Как может разумное существо находить себя в бессмысленной бойне? Подумай, землянин! Вот вы всю свою жизнь воевали, я знаю это. И что же? Вы стали лучше? Вы так похожи на нас… И мы дрались, и мы испытывали жажду боя, но все закончилось. Закончилось навсегда! Трудна, неизмеримо трудна дорога к Покаянию…

— Покаяние… — Маккойст задумчиво покачал головой.

— Да, да, покаяние! Вот ты, человек, в чем ты видишь смысл своей жизни? Зачем ты родился, для чего?

— Ну… — начал Маккойст. А Орс горячо продолжал:

— Для того, чтобы воевать? Или же для того, чтобы во время своего существования делать что-то полезное…

— Знаем, знаем, — перебил его Маккойст, — это все из дешевых романов. Боюсь, твои рассуждения банальны, Орс. Ты, похоже, обвиняешь нас, людей, в бессмысленности нашего существования, и всякое такое. Выражения конечно серьезные… Но идет война, и пока Земля в опасности, мы будем ее защищать, ради жизни грядущих поколений! А вы? Вы? Словно трусливые зайцы, прячетесь в норах, а жестокий враг хозяйничает на ВАШЕЙ планете! О каком таком покаянии ты толкуешь, Орс? Опустись с небес на землю и посмотри вокруг.

Орс не ответил. Опустив голову, он размышлял над словами Маккойста.

— Ты рассуждаешь логично, — произнес лонкит, немного погодя, — но тебе не дано понять. Не дано!

Маккойст открыл было рот, чтобы ответить, но Орс улегся у стены и повернулся к нему спиной, показывая тем самым, что разговор окончен.