Хроника частной жизни - [14]

Поэтому графская аптека Иоганна в Гиссене поражала всех своими размерами.Но воздух в ее лабораториях, заставленных склянками со всевозможными маслами,бальзамами и лекарст-венными травами был всегда насыщен их испарениями.

Однажды он поместил мелкий уголь в стеклянную реторту и развел огонь.Уголь размягчился,из него стали выделяться пузырьки газа,и вскоре клубы дыма заполнили весь сосуд. Приемник постепенно заполнялся черной и густой дегтеооб-разной жидкостью.Тогда Иоганн слил всплывшую жидкость, а черный деготь перелил в другую реторту,добавил туда соляной кислоты и снова подогрел.Из изогнутой трубки реторты нача-ла стекать по каплям прозрачная жидкость, которая очень бы-стро испарялась.Через некоторое время он заметил,что под-вижные капли в трубке помутнели и стали менее подвиж-ными.Он тут же сменил приемник и отделил новую жид-кость.Перегонка еще не закончилась,когда Иоганн почувство-вал зуд на перепачканной жидкостью руке;кожа на этом месте покраснела.

-Вероятно,из такого вещества получится хорошее лекарст-во,-подумал он.И,действительно,различные заболевания кожи, головные боли,боли в суставах и костях излечивал он, застав-ляя легче биться суровые сердца мужчин,удаляя запах болез-ни,голода и зависти.

А теперь?А теперь,глядя на красную корму трибуны универсально-практического отношения к миру,в результате чего разум предстает как практика в ее универсальности и целостности, он видит золотое бесстыдство в прозрачное зер-кало голубого телевизора,колтуны волос блуждающих лиц женщин, содомскую жажду братства,почему-то изливающегося навстречу Богу-духу,гранящему громады слов,глыбы образов,в которых гибнет плоть,исчезает надобность в мужчинах,и ста-рик,орущий в грозовую погоду,всем живущим на земле пред-лагает клонирование его поколений.И эти воспевания сово-куплений с детской невинностью “в том возрасте,когда маль-чишки играют пушечкой своей” порождали в нем апокалипсис рвущихся зверей,умирающих не геройски,не путем соверше-ния честолюбивого подвига,а гибели духовной плоти в голубой ночи,не ощущающей блеска мерцания тюль-панов и светлых роз,но фиксирующих планомерность жизни и сочетание ходов со снимками свыше восмисот мужских органов,измеренных в различные годы и вычерченных в нату-ральную величину с большой любовью,верностью и живой красотой.Невозможно покончить с чувством безнадежной рас-терянности,глядя на плодящиееся и невыразимые даже в би-сере черных снов садомазохистские фильмы “Жюстины”Сада,лелеемые козлами содомизма,взирающих на раскинутые томные ноги малолетних балерин,прыгающих нимфетками в неземной гармонии и лу-чезарности с легкими плетеными корзинками и соломенным загаром на руках и ногах.

И вот уже стерегущие овец овчарки,откушивающие ежед-невно вафли лесбиянок,питающих котенка молоком собствен-ных грудей с нищенкой-подругой, ”делящих кров и дол”для удовлетворения совершенных в половом отношении монстров.

В кирпичных кораблях больших городов,холодных, мрач-ных и слабоотпаливаемых ветошь страха и бессилия охва-тывала его,но он понимал,что челн его собственного совре-менника уже давно находится за рекой Стикс,а он все еще движется в стране подлинных человеческих обликов,кипящих в страсти не былого,но настоящего грохота людских голосов, взбивая пеной воздух лазорево-грозового заката,в котором революции тихо от зрелого изобилия жизни переходят в хрус-тящие хлеба и расцветающую нищету времени тверди небес. В своих поползновениях понять в чем состоит искупительная драма его страны над русскими,татарами, нем-цами,евреями,-над всеми,кто не удержался в кузнечной мясорубке нравов, омывших слезой груз поколений,в скольжении напильников содомистов по интимным частям тела,он усматривал внутри-человеческую сущность красноглазого крота,таящегося в спе-сивой породе человека, и только сейчас, только сейчас он в новых условиях начинал осоз-навать,что бессмыленны всякие лекарства от этого греха человечества,у которого можно и нужно лечить тело как это творил он в своем средневековье, нащупывая пути к синтезу аспирина,лекарству,утоляющему боли человечества,но не врачующего его содомистсткую при-роду,которую желал исправить Парацельс.

В темноте социальных неурядиц пышным цветом расцве-тают содомисты,палимые воображаемым африканским солн-цем и чувственой алостью женских губ,бывшего мужчины.

В обрывках истории народов и их нагих тел выражался не дух нравственности,но упоение экстатическим состоянием своей плоти,неудовлетворенность которой заставляла народы приносить в жертвы мужество,веру и честь,бросая их к ногам содомского позора, начинавшегося воспеванием чистилища Греции, женской красоты Франции,матрешечной радужности России, безмерной мощи машин Америки,а заканчивающихся пролетарским единением сексуальных меньшинств.

Время!Страны приходят к человеку со своими дарами, взвивая струной своих рабов.И в бешеной узде законов чело-век,-необычнейший комок, бьется о страсти своего я,упиваясь красным языком словоблудия.Всего не сочтешь, когда шорох тушующих карандашей передает темный румянец,но не сты-да,а подлости велеричивого языка содомита. Язык,наука и культура не распознают содомита,но служат для него оправ-данием теоретического анализа предметных форм его вожде-лений,увлекающих его своей искусственной красочностью, стирающих грань нравственного пафоса его жизни,но обла-гающего его данью,ведущей путями совершенства в реальных, предметных формах скелетов замученных идей,в которой только и блуждает улыбка сладострастия библейских востор-гов ветхого завета.А на самом деле прейскурант пошлости сквозит в идоле поклонения содомистов,отвращающих лицо свое от бога единого и милосердного.