Хроника Битвы при Дагоне - [12]

Последующий анализ покажет, что, по состоянию на 16:00 19-го июля, 80 % кораблей Союза было готово немедленно вступить в бой, в то время как у Империи таких было лишь 19 %. Другими словами, имперцы нарушили одно из правил войны, гласящее, что во время боевых действий не должно оставаться солдат, слоняющихся без дела. Это и стало одной из основных причин, почему им не удалось уничтожить Союз Свободных Планет.

XVII

В свою очередь, войскам Союза также не хватало уверенности в себе, и потому они не сражались в полную силу. Огромный флот Империи подобно свирепому зверю вторгся в эту пограничную звёздную систему. И хотя внешне командующие силами Союза старались этого не проявлять, некоторая опаска перед превосходящим их численностью противником всё равно осталась. И если бы стратегия Ингольштадта увенчалась успехом, их кошмар стал бы реальностью.

«Всё это время Лин Пяо и Йозеф Топпарол оставались невозмутимыми. Офицеры спокойно выполняли свои обязанности и храбро продвигались по пути к победе…» — так описаны те события в официальной военной истории Союза. Она страдала тем же недостатком, что и многие другие исторические записи — изображением идеализированной картины событий и преувеличением героизма.

На самом деле, в описываемый момент Лин Пяо тихонько, чтобы никто не услышал, спросил сего начальника штаба:

— Слушай, как ты думаешь, мы победим или нет?

— Прямо сейчас я бы сказал, что мы обязательно победим, но не могу гарантировать, что через пять минут ничего не изменится.

— В таком случае, надо бы как-то растянуть это победное для нас время…

— В этом нет необходимости. Главное, чтобы мы победили в итоге.

При этом двое мужчин обменялись взглядами, полными взаимной неприязни. Но, поскольку они не ругались, последующие поколения могли заниматься любым мифотворчеством, строя предположения о том, что два прославленных героя в дружеской атмосфере строили гениальные планы будущей победы.

В конце концов, после 16:00 того дня командующие Союза решили, что они берут верх. Их флот непреодолимо продвигался вперёд, а имперцы отступали. Однако их беспокоило то, что отступление имперцев могло быть лишь прикрытием для сбора их разрозненных сил, и пришли к выводу, что им нужен план на этот случай.

— Альтрих, немедленно разошлите приказ всем кораблям!

— Мы наступаем, ваше превосходительство?

— Не наступаем, а устраиваем взрывные атаки. Вам не кажется, что этот термин более подходящий?

— Вы правы, он подходит гораздо больше, — одобрительно произнёс Альтрих, а затем ушёл, чтобы избежать дальнейшей критики.

Флот Союза и вправду предпринял «взрывные атаки». Так как они по-прежнему находились в численном меньшинстве, в этих атаках участвовало не так много кораблей, но они действовали в полном согласии с названием выбранной тактики и раскрыли свой полный потенциал.

«Все солдаты и корабли были вовлечены в кровавую битву» — сказано по этому поводу в хрониках, и на сей раз они не преувеличивали. Ситуация на линии фронта была нестабильной, имперцы могли прорваться в любой момент. Когда Ингольштадт решил задействовать резервный флот Кауфмана, флот Бьюлоу уже окружил левый фланг сил Союза.

Хотя могло показаться, что имперцы преодолели кризис и завладели преимуществом, они упустили шанс победить. Флоту Кауфмана следовало отказаться от плана партизанских действий в тылу и присоединиться к флоту Бьюлоу на передовой, чтобы вместе атаковать левый фланг Союза, который в этом случае наверняка рассыпался бы, что с большой долей вероятности привело бы к полному поражению всего флота.

Однако советники во главе с Ингольштадтом этого не сделали. Дело было не в недостатке боевого опыта, а в том, что главнокомандующий Герберт требовал от них, чтобы определённое количество кораблей постоянно оставалось в резерве. Кроме того, сыграло свою роль и то, что флот Эрстеда предпринял во фланге и тылу имперских построений действия «столь же бессмысленные, как запуск петард (по выражению Топпарола), по нарушению коммуникаций и психологическому давлению на противника. Но, конечно, главной и фатальной проблемой для них стало незнание местности и недостаток сведений о противнике.

«В тот момент имперцы уже были обречены на поражение» — такое мнение спустя тридцать лет после битвы при Дагоне выразил отставной начальник объединённого штаба Союза Альтрих. Хотя его нельзя было назвать экспертом в реальном бою, он был добрым и справедливым человеком, отлично разбирался в людях и воспитал множество талантливых офицеров. Он был жизненно-важной фигурой в истории вооружённых сил Союза Свободных Планет. Одно из зданий Офицерской академии на Хайнессене было названо в его честь, и многие будущие командиры проведут там лучшие годы, в том числе Брюс Эшби, Ральф Карлсен, Сидни Ситоле и Ян Вэнли…

XVIII

20-е июля.

Утром того дня погиб в бою имперский командующий Пассенхейм.

Его смерть стала результатом двух серьёзных ошибок. Он принял врагов за союзников, а союзников — за врагов. Посчитав флот Ингольштадта противником, он попытался атаковать его, пройдя через тылы построений, и при этом оставил свой правый фланг незащищённым перед атакой флота Эрстеда, который считал союзниками. Обрадовавшись, что на него не обращают внимания, Эрстед по достоинству оценил открывающуюся ему возможность и сначала позволил противнику пройти мимо, а затем атаковал его с тыла. В первой же атаке он уничтожил 300 кораблей, их корпуса и орудия превратились в космический мусор, закружившийся вокруг места их гибели. Это внезапное нападение застало Пассенхайма врасплох. Он приказал было развернуть свой флот к новому врагу, но это снова оставило бы его тыл незащищёнными (в тот момент он всё ещё считал флот Ингольштадта вражеским), поэтому отменил свой приказ. В конце концов, он решил вернуться к первоначальному плану, стремясь покинуть зону боевых действий, пройдя через тылы противника. Однако повторяющиеся противоположные по смыслу приказы привели к непоправимому несчастью — весь его флот оказался охвачен хаосом и вышел из-под контроля. Эрстед же всё это время продолжал яростные атаки, так что к тому моменту, когда Ингольштадт осознал, что что-то не так, и повернулся, чтобы помочь Пассенхайму, было уже слишком поздно. Эрстед одержал решительную победу, а Пассенхайм стал первым имперским адмиралом, погибшим в бою.