Христосиада - [5]

Или духовная сила.

Вернулся бы к людям на тысячу лет

И правил бы так, как умею!..

Но кто-то придумал со мной амулет

И крестик повесил на шею.

И мигом невидимым гвоздиком мне

Ладонь к кресту приколотили.

…Распятия из драгоценных камней

В окладе из золота были.

А ведь говорил: против роскоши я –

Богатства на небе отыщешь.

Не так бы хотел дать им я по шеям,

Но что им духовная пища!

Мозгов этих разум не знал никогда,

Он там не бывал и в помине.

Считают: раз крестик на шее, тогда

Христос обязательно с ними.

Я знаю: с подобными не по пути –

Затащат в дремучие чащи,

Но с крестиков мне очень трудно сойти,

Уж очень их много, мельчайших.

Когда же не станет распятий-крестов,

Где я, превращённый в калеку,

Вишу отражением многих Христов –

Я снова приду к человеку.

«Расскажу – пусть твердят, что дурной это вкус…»

Расскажу – пусть твердят, что дурной это вкус

И поверит мне кто-то едва ли,

Но пришел к людям как-то Христос Иисус,

А его – вот беда – не распяли.

Он старался, как мог, он из кожи вон лез,

Превратил даже воду в вино…

Уверял, будто – Бог, но сказал бы, что – бес,

Не поверили бы всё равно.

Как он ни изгалялся, кому ни хамил –

Добродушно смеялись – и всё.

Люди ведь иногда остаются людьми,

Если зависть их не засосёт.

Он со всеми почти что стал накоротке

И твердил – будто в пьяном угаре:

– Я подставлю вторую – ударь по щеке!

– Подставляй. Всё равно не ударю.

Он к разбойникам – может, ограбят, убьют –

С затаённой надеждой пришёл.

Отказались и те: пренапраснейший труд –

Ни гроша у него за душой.

Он твердил: мол, воскресну, на небо вернусь…

А ему отвечали: живи.

На душе у него появилася гнусь,

Охлажденье коснулось крови.

До того себя чувствовал нехорошо,

Что, прогуливаясь вдоль реки,

По воде аки по суху как-то пошел…

Ну, чего не отколешь с тоски?

Проповедовал всюду, творил чудеса –

Всё старался решить свой вопрос.

Где-то крест отыскать он сумел себе сам,

Сам его на Голгофу понес.

Хоть и брёл наугад он, не ведая мест –

Показалась Голгофа вдали.

Но заметили люди и отняли крест,

Разломали – и тут же сожгли.

Неприкаянно он по дорогам ходил

И, не зная, куда себя деть,

Произнёс: – Не суди, и не будешь судим! –

И живет он с тех пор меж людей.

«Прежде чем стать Христом…»

Прежде чем стать Христом,

Надо побыть Иудой.

Сможете вы потом

Сделать любое чудо.

Что это за чудеса,

Если их не предавали?

Если не знаешь сам –

Холодно ли в подвале?

Сможешь ли свет хранить,

Тьмы и вдали не видев?

Дальнего как любить,

Ближнего не обидев?

Если ошибок нет,

Как же ты их исправишь?

Вбейте хоть гвозди в крест –

После ладонь подставишь.

Иисус Христос (антиклерикальное)

На Голгофе-горе необычный шум,

Как на ярмарке в Брно – и не менее,

Кто смеется. а я почему-то взгрустнул,

Хоть сегодня – моё воскресение.

Даже слов нет – такая вокруг благодать!

Вид с горы!.. Вот что значит – природа.

С высоты креста далеко видать…

Подо мною – толпы народа.

И откуда же столько их в будний-то день?

Шум подняли с земли и до неба.

Поглазеть мастера, а работать им лень,

Знают – требовать зрелищ и хлеба.

Зубоскалят одни, а другие молчат,

И в душе, вероятно, жалеют –

Ведь не всякий подобному зрелищу рад,

Но все ждут, когда я околею.

Распинали меня – там, где три креста,

Распинали меня со проклятиями,

А народ вокруг: «Ироды! Да за что ж Христа?

Ишь, поганят святое распятие!»

До сих пор не пойму: как сумели распять?

Разве в религиозном пыле?

Если ветер подует, то будет мотать –

Неудачно меня прибили.

А сорвусь как вдруг? – ненадёжно ведь.

Что ж теперь – уповать на случай?

Я сказал, когда гвозди вогнали на треть:

«Ну а, может, шурупами лучше?»

Что, на базе их нет? Я могу погодить,

Мне ведь это, сам знаешь, не к спеху.

Ведь хорошее дело – а так опошлить,

Превращая в простую потеху.

Ведь шурупы надежнее – я говорил,

Подставляю, мол, щеку я правую,

Ну а он не послушался, и – гвозди вбил,

Все, причем, до единого, ржавые.

Эй, постой, говорю, молотком-то не бей –

В приговоре-то как говорилось?

Мол, распять его, и – никаких гвоздей!

Что ж гвоздями, скажи-ка на милость?

Вот теперь пропадать! Чёрт его побери! –

Хоть не в глаз, а скользнуло по брови,

Только чувствую я: у меня внутри

Началось заражение крови.

Знал бы дело такое – так сам бы прибил –

Не за страх, а на совесть – ей-богу!

Хоть отцовское дело давно позабыл,

Но к ноге не пристукал бы ногу.

Сразу видно: любители, навыка нет,

Никакой тебе квалификации:

Молотками лупили, что в белый свет:

И по пальцам и между пальцами.

Вот вишу на кресте я и час, и другой –

Начинает нога затекать.

До чего же обидно: не двинуть рукой,

И симптомов не знать столбняка.

Начиналось нормально: на гору залез,

Батя там, дух святой, полбутылки…

Для закуски и манна упала с небес…

Чудо! Все почесали затылки…

И – “по первой, дай бог не последняя!” –

Если пьянствовать, так уж пьянствовать!

Молвил бог-отец: “не минует сия!”

И достал бутылку шампанского.

Что тут пить на троих? Я уж вынул свою,

Осушили её – с божьей помощью.

Батя плакаться стал, что места в раю

Переполнены всякой сволочью.

…Уж пора уходить – я обнялся с отцом

По последней простился и с духом.

“Ну, – промолвили оба – держись молодцом

И… да будет земля тебе пухом”.

Для устойчивости я на всех четырёх

Вниз сошел – там честная компания:

“Что, – кричат, – как увидел ты райский чертог,