Христос Проходит Рядом - [31]

Не стану скрывать, что эти мысли – не только плоды изучения трактатов по этике и праву. Они основываются еще и на опыте, добытом во плоти теми, кто в течение многих лет был мишенью для учебной стрельбы в школах злословия и клеветничества. Благодать Божия и незлопамятность смыли с их душ даже самый ничтожный след горечи. Они могли бы повторить вслед за апостолом: “Mihi pro minimo est, ut a vobis iudicer”, для меня очень мало значит, как судите обо мне вы209. Иногда, выражаясь куда более прозаично, они добавляли, что им плевать на все это.

Тем не менее, я печалюсь, думая о душе человека, что не имея на то прав, вторгается в то, что принадлежит другому. Ибо агрессор губит себя самого. Я страдаю, думая о тех, кого сразили клеветнические обвинения и не представляющих, куда теперь бежать и что теперь делать. Загнанные в угол, они не могут в это поверить и спрашивают себя: не кошмаршный ли сон все это?

Несколько дней назад мы читали во время Литургии историю Сусанны, целомудренной женщины, которой два развратных старца угрожают ложным обвинением в бесчестии. Тогда застонала Сусанна, и сказала: тесно мне отовсюду: ибо, если я сделаю это, смерть мне; а если не сделаю, то не избегну от рук ваших210. Как часто злость завистников и интриганов ставит честных людей в такое невыносимое положение! Им предлагают альтернативу: оскорбить Бога или быть обесчещенным. Единственный благородный и достойный, хотя и болезненный выход из положения, который им остается: Лучше для меня не сделать этого и впасть в руки ваши, нежели согрешить пред Господом211.

Право на сокровенность частной жизни

Вернемся к чуду исцеления слепого. Иисус ответил Своим ученикам, что беды этого человека являются не следствием греха, но поводом для Бога явить Свое могущество. И с чудесной простотой Он решает сделать слепого зрячим.

И вот для этого человека начинается и счастье, и мучение. Его не оставляют в покое. Сначала это соседи и видевшие прежде, что он был слеп212. Они говорили: Не тот ли это, который сидел и просил милостыни? В Евангелии не сказано, что они радуются. Просто они не могут в это поверить, хотя прозревший настаивает, что он и есть тот самый, который раньше был слеп. Вместо того, чтобы оставить его в покое и дать наслаждаться благодатью Божией, они ведут его к фарисеям, которые снова спрашивают, как это произошло. И во второй раз он отвечает: Брение положил Он на мои глаза, и я умылся, и вижу213.

Произошло великое чудо, но фарисеи хотят доказать, что этого не было. Одни выдвигают мелкие, лицемерные и несправедливые аргументы: Он исцелял в субботу, а поскольку в этот день запрещено работать, то они отрицают саму возможность чуда. Другие начинают то, что мы сегодня назвали бы следствием. Они обращаются к родителям слепого: Это ли сын ваш, о котором вы говорите, что родился слепым? как же он теперь видит?214 Его родители, объятые страхом, произносят фразу, которая заключает в себе все гарантии научной методики: Мы знаем, что это сын наш и что он родился слепым; а как теперь видит, не знаем, или кто отверз ему очи, мы не знаем. Сам в совершенных летах; самого спросите; пусть сам о себе скажет215.

Те, кто правит следствием, не могут верить, ибо не хотят. Итак вторично призвали человека, который был слеп, и сказали ему: воздай славу Богу; мы знаем, что Человек Тот – Иисус Христос – грешник.216

Рассказ Святого Иоанна дает пример ужасающего нападения на основное право, которым человек обладает по природе своей. Я говорю о праве на уважение.

Эта проблема актуальна и по сей день. Нетрудно в наше время найти примеры такого агрессивного любопытства, приводящего к попранию частной жизни другого человека. Элементарное чувство справедливости требует, чтобы, расследуя недоказанное преступление, мы действовали благоразумно и умеренно, не считая фактом то, о чем только можно предполагать. Нетрудно поймешь всю порочность этого нездорового любопытства, стремящегося обличить как честное, так и безупречное во всех смыслах, поведение.

Надо защищать достоинство каждого человека – а также его право на молчание, – от этих профессиональных обличителей, которые, кажется, живут эксплуатацией чужой интимности. Все честные люди, христиане и нехристиане, в этом согласны, ибо речь идет об общей ценности – о законном праве быть самим собой, не выставлять себя на всеобщее обозрение, переживать со скромностью личные радости, печали и скорби. И особенно – делать добро, не превращая это в спектакль. Помогать из чистой любви тем, кто нуждается в помощи, не разглашая то, что сделано для других, не раскрывая свою душу под злонамеренными и любопытными взглядами тех, которые не могут и не хотят знать о внутренней жизни, но могут лишь бесстыдно над ней глумиться.

Нелегко освободиться от этого агрессивного вмешательства! Способы, которыми пользуются, чтобы не оставить человека в покое, в наше время умножились. Я говорю не только о технической стороне дела, но и о системах аргументации, которым трудно противиться тому, кто желает отстоять свою честь. Например, иногда исходят из утверждения, что все поступают нечестно. Этот ошибочный постулат неизбежно принуждает к самокритике. Если человек не обольет себя грязью, то другие решат, что он не только нечестен, но и лицемерен, да к тому же еще и надменен.