Христиерн II и Густав Ваза - [9]

Матильда и Гаральд

Матильда

(сидит у стола, погруженная в задумчивость; услышав, что кто-то вошел, вздрагивает и оборачивается)

Я думала, сын мой!.. Нейдет!.. Здоров ли?

Не новое ль грозит ему несчастье?

Гаральд

Здоров и, ласками коварными опутан,

Не мыслит, что отца могилу ими

Скрывают от него.

Матильда

          Вот как! он-то

Заставили, и мать забыть. Ведь это ласки

Христьерна, короля трех королевств,

Не дряхлой пленницы!..

Гаральд

          Несправедлива

Не будь. Вчера, лишь только он ступил

На датский берег, первой мыслью, первым

Его желаньем было броситься

В объятия твои; но донесли,

Что заперлася ты и спишь сном крепким.

Сейчас он будет.

Матильда

        Мало им, что мужа

Злодейскою рукой меня лишили,

И сына у меня отнять хотят!

Но, друг, мы не дадим — мы не дадим,

Не правда ли?

Гаральд

       Пока хоть капля крови

Останется во мне.

Матильда

(схватив его руку, прижимает к сердцу)

         Родной ты мой,

Мой благодетель!

Гаральд

         Нет, я прочь от дани этой:

Кронсгельма сын трудится для себя;

Отца и матери он мститель, а вы — кстати!..

Матильда

Да мне-то что! спаситель ты Густава.

Не знаешь ты, кого... еще спасаешь

В нем...

(Прислушивается к двери.)

Гаральд

     Никого здесь нет: не бойся, болен

Король; ужасный сон он в полночь видел,

И слег.

Матильда

    Так слушай же. В Далекарлийских

Горах мы рудники имели; там

Я сына родила. В то время молоко

Пропало у меня: что ж? рудокопов жены

Взялися моего ребенка грудью

Своей по жеребью кормить; и был здоров

Густав мой, и с тех пор в горах Густава

Все жители дитёй СВОИМ зовут.

Там рос он лет до десяти; любили

Его, как сына милого Далекарлийцы

И гордо на руках своих носили;

И он к ним так привык, что лиц их черных,

Объятий их запачканных не бегал;

И часто пропадал по целым дням

Он в рудниках. Раз, как теперь я вижу:

Толпа — что говорю, толпа? — народ

Из гор спустился на долину нашу

И, будто море, затопил ее —

Все рудокопы, жены их и дети —

И впереди у старца на руках

Мое дитя: ему лет восемь было:

Мое дитя в серебряном венце.

На этот дар сложились рудокопы

И лепту равную все принесли.

Как был хорош в венце мой сын, мой Ваза!

Как радостно ручонками он бил

И ласково и гордо на народ

Смотрел! И воздух наполнялся кликом:

«Да здравствует король, Густав наш, Ваза!»

С тех пор меня все эти клики будят,

Во сне и наяву Густава вижу

В венце.

Гаральд

     Народа голос — голос Бога!

Недаром матери предчувствие, недаром,

Лишь только он ступил на датский берег,

Ему спасенья путь уж изготовлен.

Матильда

И ты начатое докончишь, друг?

Гаральд

Записку ты мою прочла?

Матильда

            Прочла.

Гаральд

Так ты собой пожертвовать готова?

Матильда

Чем? этой рухлядью костей, которых

В добычу ждет к себе давно земля?

Не этим ли пергаментом бесценным,

Что скоро червяки испишут словом:

Смерть, смерть, смерть?.. Чем еще? Вдовством моим,

Тюрьмою этой, горькими слезами

И днями черными, которых счет

В иссохшей голове уж потеряла?

Возьмите все мое, лишь сохраните сына

Для Швеции моей.

(Немного погодя.)

         Хотелось бы увидеть

Его в венце... Но, Господи, ты мне

Порукою, что будет в нем Густав:

Не погуби моих надежд!.. Умру

Спокойно с этой мыслью.

Гаральд

            Чу! идут. —

Ты уничтожила мою записку?

Матильда

(показав, что проглотила ее)

Здесь, здесь она у сердца моего,

В утробе этой, где носила сына;

И буква каждая твоя уж кровью

Моею напиталась...

Гаральд

          До свиданья!

Тогда слова все примут грозный образ

И сильной ратию ударят на врага.

(Уходит.)

Явление II

Густав, Матильда и Родериг. Густав бросаясь на колена перед матерью, хочет поцеловать у ней руки.

Матильда

(не давая ему руки)

Зачем пожаловал? Христьерна слуг

Число умножить? Да, из роду Вазы

Доныне у него в передней не служили:

Ты первый будешь, поздравляю — мать

Хотел, конечно, ты утешить этим!

Густав

О, не смотри ты так сурово на меня,

Не раздирай мне сердца пополам

И не вини меня без оправданья!

Матильда

Встань и скажи, что можешь ты сказать.

Густав

По тайному приказу твоему

Я ехал в горы...

Матильда

        Колыбель твоих

Счастливых, детских лет, приют любви

И твердой преданности к нам народа,

Простого, доброго и — сильного, когда

Вооружится он на дело неба.

Что ж ты, исполнил мой приказ?

Густав

               С письмом

От моего отца гонец мне путь

Перехватил. В посланье этом

Вот было что написано: «Покорность

И полная покорность государю!

За голову твою пылают города,

И братья тонут сотнями в крови:

Заложником отдайся, и купи

Свободою своею жизнь отцу,

Отечеству хоть год отдохновенья

И матери свободу».

Матильда

         Узнаю

Я Эрика: дороже жизнь ему

Сыновней головы и счастия. Но прах

Его зачем тревожить?

Густав

          Прах? отца?

Он жив, как я; письмо его король

Мне переслал, что б ты его читала

(подавая ей письмо.)

Матильда

(отталкивая письмо)

Читай ты сам, дитя, и выучи

По нем урок, который задает

Тебе учитель твой!.. И ты, несчастный,

Лукавому поверил, как ребенок

Внимает простодушно сказкам мамки?

У сердца моего спроси ты лучше;

Спроси ты у очей моих: сгорели

Они от слез в один протекший день.

Да вот всех лучше, всех красноречивей,

Несчастный пестун твой тебе расскажет.

Густав

Немой!

Матильда

    Да, да, и потому, что он немой.

Густав

На все мои запросы отвечал

Он знаками, что Эрик жив остался.