Христианство Востока и Запада: в поисках зримого проявления единства - [83]
Национальные противоречия в этой ситуации также имеют немалое значение, так как уничтожение униатской церкви на Западной Украине происходило под знаменем сталинской великорусской идеологии и призывало к «возвращению в лоно матери-церкви, в Московский патриархат». Но есть правда в том, что родина униатов со времени распада Киевского государства (то есть задолго до возвышения Москвы) была ориентирована на Центральную и Восточную Европу и вплоть до 2-й мировой войны как по государственной, так и по церковной линии никогда не подчинялась Москве. Великорусские претензии быть правопреемником христианизированной великим князем Владимиром Киевской Руси связываются нынче исключительно с Москвой, и отсюда выводится утверждение компетенции Московского патриархата над всеми областями, прежде в церковном отношении подчинёнными киевскому митрополиту, и это, естественно, встречает на Украине, особенно в Западной её части, упорное сопротивление. Вот почему, помимо религиозных, возникают и национальные причины для напряжённости между украинскими униатами и Русской православной церковью. Взрывная сила национальной напряжённости была так велика, что расколола православную церковь Украины, и теперь украинские униаты имеют дело с тремя украинскими православными церквами.
Московский патриархат, как историческая церковь русских, ожидает, что церкви-сёстры не будут составлять ему конкуренции на его территории. Это оправдано, если принять во внимание пример апостола Павла, который «старался благовествовать не там, где уже было известно имя Христа, дабы не созидать на чужом основании» (Рим 15:20). Но нужно ещё иметь в виду, что ныне по причине современной мобильности населения в областях, которые ещё несколько поколений назад были однородны, живут люди различных религиозных традиций. Недопустимо, чтобы церкви оставляли без духовной заботы тех верующих, которые вынуждены были мигрировать в «чужие края» и хотели бы там впредь сохранять традиционное наследие своих отцов. Для них должны быть созданы церковные душепопечительные структуры, даже если церковь их отцов на их новой родине на протяжении десятилетий ещё не была представлена. Несмотря на указания русского патриарха о необходимости заботиться о своих интересах на «исторических территориях», Архиерейский собор Русской православной церкви в феврале 1997 г. совершенно справедливо указал, что необходимо гарантировать душепопечение для православных, переселившихся на чужие «исторические территории» и там тоже встретивших своих братьев. Собор ясно высказывает одобрение в связи с ростом соответствующих общин и епархий: «Можно с удовлетворением констатировать, что возрастает число общин и епархий Русской православной церкви в странах дальнего зарубежья, что растет число членов общин, усиливается работа церковной заграничной службы, архипастырей и священнослужителей в диаспоре, что способствует настоящему формированию церковной жизни в рассеянии». Как когда-то в большей части населённого русскими пространства преобладала Русская православная церковь, и украинцы Галиции до 2-й мировой войны были одной конфессиональной принадлежности, а именно, сплочёнными вокруг униатской церкви; если бы прежнее состояние повсюду считалось нормой, тогда выход православия за пределы России должен быть квалифицирован как «нарушение границы», экспансия.
.Но, несмотря на трудные условия и на всё ещё существующий дефицит взаимного доверия, униаты Галиции должны ныне договариваться со своей православной церковью-сестрой, хотя этот процесс ещё затруднен тем, что православие на Украине расколото на три церкви. На фоне всего этого происходит раздел храмов. Понадобятся ещё длительные переговоры, прежде чем большинство тех, кто был ещё совсем недавно преследуем и у кого было отобрано имущество церковных общин, поймут, что при данных обстоятельствах требование неограниченной реституции всех храмов и приходских дворов, которые прежде принадлежали их церкви, не соответствует духу Евангелия, потому что это означало бы, что существующие при них православные общины не смогли бы больше совершать богослужение.
Особые проблемы Трансилъвании
Румыния была единственной из стран народной демократии, которая не декларировала отделение церкви от государства. До краха коммунизма в Румынии действовало установление, определённое ст. 27 Конституции 1948 г.: «Организационные формы и функционирование религиозных общностей регламентированы законом». Ссылаясь на этот закон, власти осуществляли притеснение униатской церкви Румынии; румынский парламент принял 1 декабря 1948 г. Декрет об определении правового положения бывшей греко-католической религиозной общности.
