Христианство Востока и Запада: в поисках зримого проявления единства - [82]

Большому числу униатов из-за их долгой изоляции вообще неизвестно многое из того, чему учит II Ватиканский собор. Их рукоположенные в подполье священники и епископы, само собой разумеется, были лишены хорошего богословского образования. Рудименты образования, полученного ими в подполье, базировались в основном на том, что помнили их предшественники из богословия предвоенного периода. Ибо униаты, находившиеся на нелегальном положении, были гораздо больше отделены от информационной связи с братьями по вере на Западе, чем изолированные в той же мере, но не загнанные в подполье латинские католики. Поэтому им очень трудно воспринять Декрет об экуменизме II Ватиканского собора, особенно в части, касающейся Православной церкви.

По имеющимся сведениям, ещё предстоит преодолеть напряжённые отношения, в некоторых случаях даже разрывы, внутри вернувшихся в общественную жизнь церквей, потому что верующие, открыто провозгласившие свою принадлежность к унии после получения религиозной свободы, во времена гонений шли разными путями. Особенно там, где не было латинских католиков, хотя не только в таких местах были верующие, которые не отступали и не давали повода даже для малейшего сомнения относительно их принадлежности ни к латинской церкви, ни к греко-католической традиции. Они всё время принимали участие в богослужении только греко-католических подпольных священников. Там, где была возможность участвовать в богослужении латинских католиков, некоторые отказывались от восточного обряда, но не от конфессии. Они и их потомки с течением времени всё более ассимилировались с латинянами; но, поскольку как в Галиции, так и в Трансильвании латинские и греко-католические верующие, как правило, принадлежали к разным народностям, такая ассимиляция могла привести к разушительным последствиям для гражданских и родственных отношений тех, кого это касалось. Есть и такие, кто посещал всё время богослужения в своих приходских церквах, не обращая внимания на перемену конфессии; они и многие их потомки, которые были крещены как православные и, возможно, даже посвящены в сан, имели намерение остаться униатами, что отчасти сравнимо с унией «pro foro interno» XVII в. Наконец, после восстановления свободы совести к униатским общинам присоединились такие верующие, которые сами или чьи предки не имели никаких возражений против возвращения к православию. В некоторых местах, где верующие из различных группировок достаточно многочисленны, нередко складывались различные партии, и должно пройти ещё некоторое время, пока между ними созреет настоящее доверие.

Трудности вышедших из подполья униатов возрастали и в дальнейшем, потому что и у многих православных епископов и священников, с которыми они теперь имели дело, обстоятельства прошедших лет стали причиной их недостаточной богословской подготовки. И они думают и действуют не всегда так, как это соответствовало бы новому экуменическому мышлению. Следует вспомнить, что ещё некоторое время назад лишь ничтожному меньшинству богословов и епископов было разрешено поддерживать контакты с Западом. И только это меньшинство могло накопить экуменический опыт; для многих же экуменизм является чем-то непонятным. Это относится к румынам, чьи иерархи и богословы всё-таки могли принимать участие в экуменических встречах между 1-й и 2-й мировыми войнами. Это ещё более верно в отношении русских, у которых нет положительного опыта экуменизма в их Церкви, потому что расцвет экуменического движения, как известно, пришёлся на период после 1-й мировой войны, когда Церковь России была изолирована. Те немногие богословы и иерархи, которые могли участвовать в экуменических встречах, совсем не имели возможности публиковаться в России, а в Румынии — лишь под присмотром строгой цензуры; и едва ли они могли поделиться с собратьями своим опытом. Достоверная информация о том, что происходило в западных церквах на протяжении XX в., для широких масс была недоступна. Ныне в России с большим энтузиазмом читается богословская литература синодального периода, переизданная репринтом. Можно вообразить, какие представления о западных церквах проникают через такую литературу в народ.

Сегодня всем церквам в первую очередь необходимо заботиться о богословском образовании для того, чтобы будущее поколение узнало то, что клир и верующие до сих пор ещё не знают не по своей вине. Но остережёмся «бросить первый камень» в христианский мир Украины или Трансильвании, где особенно остро ощущается нехватка знаний о новом экуменическом сознании, потому что и в западных церквах, где доступно богословское образование, интерес к экуменизму еще чрезвычайно мал.

Особые проблемы Западной Украины

Так как сталинистским властям удалось распространить ложь, будто уничтожение униатской церкви в Галиции и Закарпатье произошло по желанию Московского патриархата, и оттого, что отдельные православные клирики фактически помогли разрушать эту церковь, понятно, что многие верующие униатской катакомбной церкви, неверно информированные и введённые в заблуждение, преисполнились глубокого недоверия к Православной церкви. Теперь нелегко убедить их в том, что Православная церковь-сестра достойна уважения. И неудивительно, если простые люди в наше время, с одной стороны, считают, что униатская церковь является церковью мучеников XX в.