Христианство Востока и Запада: в поисках зримого проявления единства - [21]

Преувеличенное значение, придававшееся буллам 1054 г., стало общепринятым, и потому папа Римский и Константинопольский патриарх во время II Ватиканского собора заявили совместно, что хотели бы вычеркнуть эти события из памяти Церкви. Этим они не могли упразднить разделения между православными и католиками, но они хотели покончить с тем, что отравляет сознание человека нашего столетия. Тот факт, что на разделение церквей не может повлиять акт «погашения воспоминаний об анафемах 1054 года», собственно, должен прояснить для каждого, что это разделение имеет другие причины.

II Собор в Лионе (1274)

Установленное крестоносцами господство латинян в Константинополе продолжалось едва ли полвека. В июле 1261 г. войска императора Михаила VIII (1259-1282), бывшего до этого в эмиграции, оккупировали город, и сам император прибыл туда в августе. Власть византийцев в столице империи была восстановлена. Для императора, который вновь мог править в своей столице, было очень важно достичь церковного единства между греками и латинянами. К этому вынуждали его, с одной стороны, духовные обязательства покровителя церкви, которые, по старым византийским обычаям, возлагались на императора, и эту миссию Михаил VIII воспринимал очень серьезно. Восстановление единства осознавал он своим долгом, потому что латиняне и греки, несмотря на их многовековые споры и даже недавние военные столкновения, еще не забыли, что Христос один. С другой стороны, на Михаила также воздействовало понимание политической необходимости искать примирения и компромисса для того, чтобы какое-нибудь латинское войско вновь не направило силы против Константинополя и не попыталось опять завоевать его.

Политические соображения были, несомненно, очень важны для Михаила VIII. При всем том нельзя согласиться с отдельными авторами, которые хотят объяснить его стремление к церковному единству исключительно политическими мотивами. Михаил оставался верен идее церковного единства даже тогда, когда к концу его жизни эта позиция ему не только не помогла в его политике, но создала дополнительные проблемы. Он стал жертвой собственных неудач. Папа Мартин IV (1281-1285) предал императора анафеме, потому что считал, что тот сделал слишком мало для того, чтобы склонить греков к единству. Греческая церковь также отлучила его, упрекая в том, что он встал на сторону латинян. Когда император умер, и греки, и латиняне отказали ему в церковном погребении.

В качестве покровителя греческой церкви Михаил VIII вел переговоры об объединении церквей под эгидой римского епископа, который благодаря реформам в западной церкви XI и XII вв. стал общепризнанным главой латинского христианского мира. События в государствах крестоносцев показали со всей очевидностью, что преобладание одних над другими не ведёт к продолжительному церковному миру. Папа и император вовсе не стремились просто воссоединить обе церкви, но искали основу для настоящего объединения сначала в обмене мнениями, чтобы подготовить согласие в области богословия. В их стремлении к единству, полагали они, следовало прежде всего обратиться к богословским расхождениям, в которых спорящие партии упрекали друг друга; им казалось неверно решать в первую очередь вопрос о правильности руководства церковью, чем были заняты крестоносцы и IV Латеранский собор. В ту пору господствовало убеждение, что различие между греческим и латинским учением об исхождении Святого Духа и есть причина разделения церквей, они считали уместным добиваться единства в этом пункте. Если бы этот вопрос был решён, думали они, церковное единство стало бы реальностью.

Велись долгие предварительные переговоры. Папа Григорий X (1271-1276) созвал в 1274 г. II Собор в Лионе. Это один из тех соборов, которые Католическая церковь нового времени внесла в список вселенских. В Лион прибыли посланцы византийского императора, но эта делегация не была уполномочена греческой церковью. Греческая делегация, прибывшая в Лион только 24 июня, приняла участие в папской мессе по случаю праздника апостолов Петра и Павла в лионском кафедральном соборе, — единственном литургическом празднике во время церковного съезда, о котором упоминают источники, — и греки пели «символ веры», исполненный на латинском и греческом языках, с филиокве. Роберг так пишет об этом: «Фактически молитва 29 июня 1274 г. не являлась „объединительной молитвой“ в духе завета Христова „да будут все едины“. Церемония носила слишком односторонний латинско-римский отпечаток... В частности, как представляется, этим действиям не предшествовала достаточная богословская рефлексия... Если поставить лежащий на поверхности вопрос, могли ли и каким образом протекать в ходе собора богословская дискуссия и духовное преодоление длительного раскола, то ответить на него, вероятно, можно так: этого не произошло в Лионе, как это не состоялось и в прежние годы. Это вполне обоснованное утверждение, если даже допустить, что база источников для такой оценки мала, но сама хронология событий свидетельствует об этом...» В подготовке текста догматического определения об исхождении Святого Духа от Отца и Сына