Христианство Востока и Запада: в поисках зримого проявления единства - [22]
Так позиция Собора 1274 г. относительно филиокве, что эта формула могла бы стать общей для латинян и греков, не могла покончить с расколом. Когда посланцы императора вернулись с собора, то оказалось, что неприязнь в отношении латинян у греков укоренена гораздо глубже, чем их готовность принять решения собора. Преобладающее большинство осталось при убеждении, что латинское учение следует и впредь воспринимать как противоречащее истинному вероучению Церкви. Все усилия, предпринятые царственным покровителем для получения согласия греческой церкви с решениями Собора 1274 г., были напрасны. Раскол продолжался.
Исторический анализ, впрочем, должен констатировать, что «терапия» раскола, которую считали верной в Лионе, не могла привести к успеху, потому что не учение об исхождении Святого Духа было причиной раскола. Как уже говорилось в разделе о церковном Соборе в Толедо в 589 г., вопрос о филиокве представляет собой один из случаев, когда христиане из-за недостатка любви и взаимопонимания не смогли более терпеть уже давно возникшие различия и сделали их предметом спора. Это случилось тогда, когда общность латинян и греков уже очень давно была поставлена под вопрос. Предпосылкой действительного излечения от этого недуга было бы желание избавиться от привычки подозревать в ереси другую церковь, имеющую свои особенности.
Ферраро-Флорентийский собор
После Лионского собора наступило время, когда в Константинополе стали особенно интенсивно изучать богословские расхождения с латинянами и горячо об этом дискутировать. Убеждение, что раскол произошел из-за богословских различий, распространялось все больше и больше. Кто действительно хотел преодоления раскола, изучал эти богословские различия, чтобы показать, что как латинское, так и греческое учение согласуются со Словом Божьим. Противники примирения, рассматривая те же самые вопросы, называли убеждения латинян лжеучением и защищали мнение, что во имя Истины с ними не может быть церковной общности. Так возникла обширная апологетическая литература.
В это самое время усиливается угроза Византийской империи со стороны турок; к концу XIV в. она постоянно нарастает и становится все сильнее. Император и его советники настоятельно требовали примирения с латинянами, потому что они надеялись на военную помощь в случае объединения церквей. Итак, император торопил епископат найти, наконец, разрешение богословских вопросов, чтобы прийти к единству Церкви, которого требует Евангелие и которое к тому же важно по государственно-политическим причинам.
Большие трудности испытывали и латиняне из-за «папского раскола», вследствие чего они порой были разделены на две или даже три партии. Благодаря избранию Мартина V (1417-1431) на Соборе в Констанце, казалось, было достигнуто согласие. Но его преемник Евгений IV вскоре после начала своего правления вступил в столь серьезный конфликт с Собором в Базеле, созванным ещё Мартином, но собравшимся лишь после возведения Евгения в папский сан, что вновь вернулись опасения, что разногласия внутри папства в действительности ещё не преодолены. Евгений хотел распустить Базельский собор, но вынужден был отказаться от этого намерения. Когда же он решил перенести заседания собора в Феррару, его распоряжению последовала лишь часть участников собора. В Базеле заседания продолжались; таким образом, в двух местах происходило одновременно два собора, каждый из которых отвергал другой. В 1439 г., когда в Соборе Евгения уже принимали участие греки, базельское собрание объявило Евгения низложенным и избрало Фелика V (1439-1449), антипапу, отставки которого удалось добиться лишь при преемнике Евгения Николае V (1447-1455).
Ввиду продолжительного раскола папства и многочисленных дисциплинарных проблем в западной церкви темы церковной реформы и церковного единства, прежде всего, ставились на соборах в Констанце, Базеле и Ферраре (соответственно во Флоренции, куда пришлось переехать из-за эпидемии чумы, разразившейся в Ферраре). Что касается церковного единства, то всем хотелось, чтобы и внутризападный папский раскол, и разделение между латинянами и греками были бы преодолены. Так что в участии греков были заинтересованы на всех этих соборах. Когда киевский митрополит Григорий Цамблак 18 февраля 1418 г. прибыл в Констанц, это сразу стало общеизвестным. Впоследствии, в 1434 г., на Собор в Базеле приехал Исидор с двумя греками, как посланник византийского императора Иоанна VIII (1425 — 1448) и патриарха Иосифа II (1416 — 1439). Исидор был тогда настоятелем константинопольского монастыря св. Дмитрия. Позже, став киевским митрополитом, он сделался одной из важнейших фигур на Соборе в Ферраре — Флоренции. После долгих переговоров в ноябре 1437 г. в Италию была отправлена соборная делегация греков вместе с императором и патриархом, последовавшая в Феррару, куда был перенесен собор папой Евгением.
