Христианство Востока и Запада: в поисках зримого проявления единства - [19]

.

Армянские униторы

Община униторов, орденская провинция для армян, с самого начала была теснейшим образом связана с доминиканцами и в конце концов стала армянской провинцией Доминиканского ордена; её отцы служили Армянской церкви как проповедники, учителя и священники, подобно сыновьям св. Доминика и Западной Европе; она имела в Армении большое влияние. Благодаря ей культурное влияние Западной Европы у армян и грузин кавказских провинций было довольно значительным.

Бартоломей де Подио из Общества братьев-перегринов, который в 1318 г. был посвящен папой Иоанном XXII (1316-1334) в епископы Марагха в Накичевани, благодаря своей учености и примерному образу жизни пользовался большим авторитетом среди армян, оставшихся на своей старой родине. Вартапет и настоятель монастыря Иоанн из Орхны, ученик знакомого с Бартоломеем влиятельнейшего вартапета Исайи из Нитсха, примкнул к нему, стал его учеником и основал вместе с ним в 1330 г. общество армян под названием Конгрегация униторов, соответственно Братство униторов св. Григория Просветителя, которое взяло за образец Доминиканский орден. Новое сообщество было признано уже папой Иоанном XXII и стало быстро развиваться. Через 30 лет после его основания оно насчитывало 50 общин с почти 500 монахами. В 1356 г., спустя несколько лет после смерти основателя Иоанна из Орхны (1348), папа Иннокентий IV (1352-1362) поставил его под контроль главы Доминиканского ордена. Организационная связь с Доминиканским орденом стала со временем такой близкой, что униторы в 1583 г. были окончательно преобразованы в доминиканскую провинцию. Как таковые они существовали почти до 1800 г.

Уже в первые годы деятельности униторы приступили к переводам работ с латинского языка на армянский. Это стало возможным не в последнюю очередь потому, что вначале и в монастырях, не присоединившихся к униторам, и в их богословских школах их деятельность вызывала большой интерес. Казалось, начал устанавливаться взаимный обмен между армянами и латинянами. Но большое доверие, которое было оказано униторам, они вскоре растеряли, потому что уже в первом поколении перестали заботиться о сохранении армянской традиции богослужения, переводили на армянский язык богослужебные книги латинского обряда и отдавали им предпочтение, потому что считали, что армянское наследие содержит много ошибок. Для их признания стало пагубным то обстоятельство, что некоторые из них составили и опубликовали компиляцию о «117 заблуждениях армян», сведения о чём докатились до папского двора в Авиньоне и до малоармянского королевства. Тенденции латинизации вызвали сопротивление; монастырь Татев после 1370 г. во главе с настоятелем Григорием стал решительным противником униторов.

Бартоломиты

В начале XIV столетия из Малой Армении в Италию на генуэзских кораблях приплыли как беженцы армянские монахи. В Генуе они сумели основать армянскую общину, которая тоже была близка к доминиканцам и получила название бартоломитов. Как и униторы, бартоломиты были в 1356 г. подчинены Доминиканскому ордену. Их деятельность была ограничена Италией и не распространялась на их историческую родину. В 1650 г. община бартоломитов прекратила свое существование.

4. Соборы снова в поисках единства

Попытки объединения в 1054 г.

Церковно-политические осложнения при императорском дворе Византии и внутреннее напряжение в Константинопольском патриархате продолжали существовать и после Фотия. Всё снова и снова Рим, где при папском дворе время от времени возникали весьма запутанные отношения, втягивался в споры. Сверх того норманнская экспансия, распространившаяся до юга Италии, угрожала интересам Византийской и оттоновской империй, равно как и папскому теократическому государству. Чувствовавшие угрозу искали союзников, но некоторые светские или церковные лица, склонявшиеся к политике несогласия, стремились путём интриг помешать этому. Неудивительно, что из-за неурядиц того времени в Риме и Константинополе одни держались мнения, что единство еще существует, а другие, напротив, отмечали наличие раскола. В обе столицы отправлялись посланцы и также послания, то полемические, то миролюбивые.

Во время понтификата Льва IX (1048-1054), правления византийского императора Константина IX Мономаха (1042-1054) и константинопольского патриарха Михаила Керуллария (1043-1058) обоюдные контакты усилились. «Керулларий начал с пропаганды. Он поручил архиепископу Охрида составить послание против латинян, адресованное епископу Трани Иоанну, который должен был распространить его среди латинских епископов. Целью нападок было употребление латинянами для причастия опресноков, соблюдение ими поста в субботу и другие ритуальные различия между обеими церквами; о „филиокве“ не было ни слова, и законность поставления Фотия не подвергалась обсуждению. Послание попало в руки ближайшего советника папы, кардинала Гумберта де Сильва Кандида, который энергией и жестокостью едва ли уступал патриарху. Приблизительно в это время Керулларий закрыл латинские храмы в Константинополе на том основании, что они употребляют для причастия опресноки... [После того как папское войско потерпело в 1053 г. серьёзное поражение от норманнов, Аргирос, главнокомандующий византийского императора, которому Керулларий совершенно не доверял], послал Иоанна из Трани в Константинополь, чтобы открыто сделать императору новые предложения о совместных с папой действиях против норманнов и помешать сопротивлению патриарха. Императору было очень кстати дальнейшее существование союза, и он написал папе, что ничего не хотел бы так сильно, как взаимного согласия обеих церквей, и что он просит его о помощи против норманнов. Еще во II половине IX века было положено начало взаимосвязи между проблемами единства и военными вопросами; это проявлялось все более и осталось на все времена определяющим для отношений Рима и Константинополя, что уже невозможно устранить; таким образом история Церкви была отягощена Quidproquo — некиим „одно вместо другого“. Императору еще удалось склонить и патриарха написать миролюбивое письмо папе. Папа оказался в затруднительном положении. С одной стороны, альянс с императором был, как и прежде, настоятельным требованием момента, а с другой стороны, он не мог пренебречь полемическими выпадами Керуллария. Так решился он послать на Восток посольство, которое должно было прийти к взаимному согласию с императором, но одновременно потребовать объяснения у патриарха или склонить императора сделать это от своего имени. В состав посольства входили упомянутый кардинал Гумберт, канцлер Римской церкви Фридрих Лотарингский, будущий папа Стефан IX (1057-1058) и архиепископ Петр из Амальфи. Сопроводительное послание императору предлагало заключение германо-папско-византийского союза против норманнов; правда, настаивало на возвращении наследственного имущества св. Петра в Южной Италии и восстановлении папской юрисдикции в Иллирии, то есть возвращалось к папским требованиям IX века