Христианство - опиум или истина? - [12]
Надо признаться, что такая жизнь кажется нам бесцветной и непривлекательной.
Мы не против того, чтобы быть умеренно религиозными, но чтобы "пленять всякое помышление в послушание Христу", как говорит Павел (2 Кор. 10:5), чтобы советоваться со Христом, как Господом обо всем, что мы делаем в жизни, и принять Его руководство во всем в нашей жизни. Один лишь святой, говорим мы себе, согласится прожить такую жизнь и даже ему вряд ли это доставляет радость.
Возможно, это вполне естественный ход мыслей. Но это показывает, как сами того не подозревая, мы создали в своем сознании превратное представление о Боге, как будто Он, если не тиран, то брюзга. Мы, конечно, можем думать о Боге все, что нам хочется, но это не меняет факта, что, будучи Его созданиями, мы должны служить Ему. Но служение Ему из чувства долга не приносит нам счастья и, если нам все-таки удается служить Ему, в этом случае, как правило, такое служение порождает в нас дух мученичества, неприятное отношение к жизни, основанное на мысли: какой я умница.
Единственный способ служения Богу, приносящий счастье, есть служение Ему с желанием и радостью, отдавая этому служению все наше сердце, разум, душу и силы, служение скорее из чувства любви, чем из чувства долга.
Но как это может быть сделано?
Можно заставить себя служить Богу, если очень постараться, но вы не можете заставить себя любить Его. В чем же тогда секрет истинной любви и служения Богу?
Павел говорит нам об этом. Истинная любовь к Богу - в единении чувства и разума. Когда мы начинаем понимать, что Христос сделал для нас, благодарность воздействует не только на наши чувства, но и на наш образ жизни. Павел, чрезвычайно остро чувствовавший любовь Христа лично к нему, приходит к заключению, что жизнь, которой он живет во плоти, он должен жить верою в Сына Божьего, возлюбившего его и предавшего Себя за него (Гал. 2:20). И так же, любовь Христова объемлет нас, рассуждающих так: если один умер за всех, то все умерли. А Христос умер за всех, чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего (2 Кор. 5:14-15).
Павел, как он сам говорит об этом (Фил. 3:4-6), всегда был религиозным человеком, но он не всегда думал так. В начале он думал, что служение Богу есть только способ выслуживаться перед Ним и тем самым заслужить спасение. И он служил Богу с редким старанием и отвагой. Но все это, по свидетельству самого Павла, привело его к поступкам тщетным, если не сказать хуже, в глазах Божьих (Фил. 3:7-8) и сделало его хулителем, гонителем и обидчиком (1 Тим. 1:13; Деян. 26:9-11).
Все изменилось, когда Павел узнал, кем был Христос на самом деле и что Христос сделал для него и почему было нужно, чтобы Христос сделал это для него. Павел узнал, что он не только не достиг, как предполагал, успеха в вере, но стал жалким, презренным грешником. Его предполагаемые заслуги были ненужным сором, его дела не представляли никакой ценности; законы Божьи, которые, как ему казалось, он соблюдал до сих пор, только осуждали его.
А потом он открыл Христа. Он открыл, Кем был Христос. Христос, Которым он возмущался и Которого преследовал во имя Бога, был Самим Богом во плоти.
Это открытие имело разрушительную силу.
Оно показало, что религиозность Павла была выражением его своеволия, самовосхвалением и самоугождением под покровом религии, фактическим, хотя и бессознательным, противлением Богу.
Потом он сделал следующее открытие о Сыне Божьем, и это открытие изменило всю его жизнь.
Павел обнаружил, что даже когда он был врагом Христа, Христос любил его лично и добровольно умер за него, так, чтобы Павлу не пришлось умереть от гнева Божьего.
Это породило в Павле бесконечную благодарность.
И не просто благодарность. Простая логика заставила его понять, что если бы Христос не умер за него, ему самому пришлось бы умереть.
Таким образом, он был полностью обязан Христу. Жизнь Павла больше не принадлежала ему; она принадлежала Иисусу; она была получена взамен на смерть, искупившую грехи Павла (1 Кор. 6:19-20). Поэтому жизнь должно прожить полностью ради Иисуса. И Павел с желанием и радостью сделал это. Только так Павел мог удовлетворить свою любовь к Христу.
Затем Павел открыл для себя, что когда человек с любовью и благодарностью подчиняет свою жизнь Христу, "иго" Христа - благо, как Сам Иисус говорит об этом, и бремя Его легко (Мф. 11:28-30).
Наконец, Христос - наш Создатель. Он знает, как мы должны трудиться. Его руководство и дисциплина не являются тиранией, навязывающей нам неестественный образ жизни. Его руководство необходимо, чтобы спасти нас от отчаяния, приносимого жизнью, постоянно противоречащей цели, с которой Создатель сотворил нас. Его руководство дает нам единственный путь для истинной самореализации, для того, чтобы жить и работать, как было задумано.
Павел также сделал еще одно открытие: служение Христу вознаграждается (1 Кор. 3:11-15). Вознаграждается не спасением и конечно не признанием Божьим. Вознаграждение дается за проделанную работу (1 Кор. 3:14), тогда как спасение никогда не является результатом проделанной работы; оно дается как свободный дар (Еф. 2:8-10).
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.