Хрен С Горы - [17]

Не грозила мне и месть со стороны Длинного. По причине того, что три моих удара в лоб напрочь отбили ему память, и теперь недавняя гроза всего Бон-Хо с округой и головная боль нашего старосты находится в хижине шамана. Шайка же, лишённая предводителя, пребывает в полной дезорганизации.

И вот отсюда-то начинаются мои неприятности: и многочисленная родня заработавшего амнезию баклана, и вся деревня полагают меня после этого сильным и опасным колдуном. Но если большинству народа на это, в общем-то, пока пофиг, то семейство Длинного уже шумит по поводу негодяя, который вынул душу из бедного мальчика.

Понял я также, что если раньше Ваторе и прочие Алкины родственники считали меня чудаковатым малым, пусть и овладевающим перспективной по местным меркам профессией, то теперь я вырос в их глазах: перебить с одного удара ключицу, причём не боевой дубинкой, а совершенно несерьёзной палкой, годной только свиней отгонять — это надо уметь. А уж лишённый памяти Длинный — вообще… Короче, батя моей подруги отныне готов хоть завтра отдать мне её в жёны.

Если честно, не люблю дутую репутацию: очень уж неудобно выходит, когда потом оказывается, что ты не оправдываешь надежд окружающих.

Но в сложившейся ситуации, чует моё сердце, бесполезно оправдываться и говорить, что покалечил пацана случайно, и вряд ли сумею повторить подобное деяние. И тем более никого не убедишь в своей непричастности к потере Длинным памяти.

* * *

В общем, ночь я провёл в доме Алкиной семьи. А наутро в сопровождении молодняка, вооружившегося дубинками, отправился по пострадавшим. Первым номером шёл самый простой случай. Мамаша и старшие сестры подростка соглашались всего на пару горшков и пару мисок — разумеется, сделанных по новой технологии. Я, глядя на испуганно жмущихся друг к другу женщин, был настроен великодушно пообещать выплату требуемой компенсации. Но тут в разговор влез один из моих потенциальных родственников, толкнувший небольшую речь насчёт ответственности родителей за воспитание детей. В итоге бедные тётки согласились на всего один горшок. Сам же потерпевший всё время, пока шли переговоры с его родственницами, сидел, уткнувшись лицом в земляной пол, не рискуя встречаться со мной взглядом.

* * *

Увы, с семейством Длинного разговора как такового не получилось: те просто с безопасного расстояния орали насчёт сонайского колдуна, намеревающегося при преступном попустительстве старосты извести всю деревню. К этому времени меня, кроме четвёрки Алкиных кузенов сопровождала толпа зевак, в которой я заметил и держащуюся вместе группку регоев нашего босса. К вящему удовольствию публики, жаждущей бесплатного представления, мы с пострадавшей стороной не подкачали и расстались на повышенных тонах.

В сопровождении разросшейся до сотни с лишним человек толпы я двинулся к обиталищу главного деревенского кудесника. Здесь мне тоже ничего хорошего не сказали. Я то, по наивности своей полагал, что Вокиру, как всякий нормальный служитель потусторонних сил — обыкновенный мошенник, пудрящий мозги наивным папуасам. Каково же было мое разочарование, когда я понял, что старый хрыч на самом деле верит в ту пургу, которую несёт окружающим. Хорошо ещё, что он даже не въехал в моё отношение к мистике и колдовству — по причине невероятности для туземцев подобного взгляда на вопрос. Мою робкую попытку откреститься от авторства амнезии Длинного шаман пресёк, прочитав длинную и поучительную проповедь на тему нежелания современной молодёжи отвечать за свои поступки.

Единственное, что немного внушало надежду — пациент, не помня ничего и не узнавая окружающих, тем не менее, сохранил речь и немалую часть бытовых навыков. По крайней мере, кормить его с ложечки и менять подгузники не приходилось. Так что не исключено, что со временем Длинный или вспомнит всё, или приобретёт новый багаж знаний и опыта, который позволит ему нормально жить, а не глядеть на окружающий мир как баран на новые ворота (хотя в данном контексте — новый баран на ворота). Но мне-то нужно как-то выпутываться из данной ситуации не в отдалённом будущем, а здесь и сейчас. Так что единственное моё спасение — немедленное и полное восстановление памяти этого гопника и баклана. И все возможные отговорки насчёт того, что процессы, протекающие в человеческом мозгу, современной наукой до конца не познаны и не объяснены, и что поэтому удар по голове может привести к самым непредсказуемым последствиям — всё это для местной публики нелепые попытки колдуна перевести стрелки на неведомых духов.

* * *

В общем, домой к Алке я вернулся в состоянии, близком к панике. А после самоличного визита по мою душу старосты со всей своей свитой, потребовавшего ликвидировать последствия колдунства и вернуть память непутёвому сыну уважаемого в селении человека, я пребывал уже не в близком, а в самой настоящей панике. Единственным выходом казалось бежать нафиг из этого дурдома к деду Теманую. Вопрос только в том, что в одиночку, не зная дороги, сделать это затруднительно. Папаше Ваторе я о своих мыслях ничего не говорил — нечего показывать перед потенциальными родственниками (надо же, на фоне нынешних неприятностей даже женитьба на Алке со всеми вытекающими из этого последствиями уже не казалась такой уж страшной) свою слабость. Но подруге моей я идею насчёт бегства в Сонав подробно изложил. На что она ответила, что проще переколдовать всё обратно — Длинный получил достаточный урок. И все её родственники считают точно также. Понятно, помогать мне в бегстве в Сонав никто не собирается: все уверены в моей способности восстановить статус-кво. Да уж, лучше бы я убил этого придурка — тогда уж точно мне помогли бы бежать к сородичам в горы. И что же делать?!